Умри за меня

— Смотрите кто уже готов. Как обычно, — насмешливо обратилась Шарлотта к Амброузу с Жюлем, а потом повернулась, чтобы ответить на мой вопрос. — Нет, Кейт, дело не только в нума. Спасение жизни, это не только прыжки под пули или вынимание самоубийц из под колес поездов. Мы были в спецназе, выступали в качестве телохранителей, служили в антитеррористических подразделениях…

Она рассмеялась, увидев сомнение на моем лице.

— Да, даже я. Это было лет семнадцать назад, косметика и правильная стрижка могут прибавить возраст и я буду выглядеть старше своих лет.

Жюль закреплял арбалет и стрелы в большом кейсе, а сверху положил кинжалы и мечи. Он оторвался от своего снаряжения и, заметив мой взгляд, подмигнул мне.

— Почему, вы ребята, не используете пистолеты? — спросила я, пораженная таким небрежным отношением.

— Мы используем огнестрельное оружие, — ответила Шарлотта, — когда, предполагается, что мы будем сражаться с людьми, я уже упоминала о подобных случаях… охрана и тому подобное. Но пули не убивают ревенантов, — она помолчала — или таких как мы.

Прежде чем я успела спросить, чтобы выяснить, кого она подразумевает под «такие как мы», Амброуз, зашнуровывающий массивные ботинки со стальными носами, выкрикнул:

— И плюс, Кейти-Лу, ты должна признать, что… рукопашный бой только для крутых.

— Это не ко мне, — рассмеялась я.

Очевидно, он любил подраться.

— Сколько раз вы противостояли Люсьену и его банде? — спросила я.

— И не сосчитать. Это часть нескончаемой битвы, — ответила Шарлотта.

— Ну, тогда это означает, что вы выиграете, раз вы всё еще живы.

Никто не ответил. А потом Жюль нарушил молчание.

— Скажем так, обычно нас бывало намного больше.

Мои внутренности так сильно сжались, что я не могла дышать.

— Их тоже было намного больше, — сказал Жан-Батист, входя вместе с Гаспаром в комнату.

Шарлотта, Амброуз, и Жюль встали, будто по стойке смирно, в то время как Жан-Батист ходил взад и вперед между ними, проверяя их снаряжение и оружие.

— У нас всё готово, — наконец сказал он, одобрительно посмотрев, на всех трех и кивнул.

Он взял две обычных на вид трости из подставки для зонтов и бросил одну Гаспару. Молниеносным движением Гаспар вынул шпагу из трости и осмотрел её лезвие.

Они, безусловно, были похожи на мини-армию, во главе со свирепым генералом. Но по отдельности они вполне могли бы сойти за музыкантов одетых для выступления, как, если бы у их группы были предпочтения в одежде из кожи.

Они прошли через двойные двери в конце гимнастического зала и вышли на задний двор, где стояло несколько машин, мотоциклов и скутеров. Жан-Батист забрался в темно-синий седан, а Жюль и Шарлотта взяли темно-красный 4x4. Амброуз прикрепил свой футляр к огромному Дукати и с ревом завел мотоцикл.

Как только двигатели всех транспортных средств были включены, я сцепила руки на груди и сжала зубы. Это не моя война, а их, подумала я. Но я не могла избавиться от ощущения беспомощности — как беспомощная барышня, которой я никогда не хотела быть.

Я услышала слова Винсента: когда всё закончиться, я вернусь к тебе.

— Будь осторожен, — пробормотала я.

До меня донеслись слова: со мной ничего не может случиться, моё тело здесь, с тобой.

— Тогда позаботься об остальных, — сказала я.

До свидания, Кейт, mon ange.

Машины начали плавно выезжать одна за другой из ворот в темную ночь. И они исчезли.

Глава 36

Гаспар извинился и сказал, что он будет наверху, в библиотеке. А мы с Жанной, молча, поднялись по лестнице и вернулись на кухню. Я наблюдала за ней, когда она начала убирать остатки еды. Должно быть, она многое повидала за эти годы. А мне нужно отвлечься.

— Расскажи мне о Винсенте.

Жанна сунула полотенце в свой передник.

— Давай-ка я сначала сварю тебе кофе, — сказала она. — Если ты собираешься дождаться их возвращения то, тебе понадобятся силы.

— Жанна, это было бы замечательно. Спасибо. А ты будешь ждать со мной?

— Нет, дорогая, мне надо идти домой. Меня ждёт моя семья.

У неё есть семья, подумала я, не понимая, почему это меня удивило. Она тоже делила своё время между нежитью и живыми. Я впервые почувствовала некую связь с ней.

Она поставила на стол кофе с кувшином молока и селя рядом со мной.

— Итак, что же я могу рассказать тебе о Винсенте? — вслух размышляла она. — Ладно, мне было шестнадцать лет, когда я начала помогать матери в этом доме, за мной были стирка и глажка. Это было где-то, — она прикинула в уме, — тридцать девять лет назад.

Она откинулась на спинку стула, сощурив глаза, как будто пыталась увидеть то время.

— Винсент был таким же, как сейчас. Плюс, минус год. И они все следуют веяниям моды того времени, чтобы не выделяться. Поэтому, когда я первый раз его увидела, его волосы были чуть длиннее. О, я подумала, что он был очень красив.

Она наклонилась ко мне с блеском в глазах.

— Всё таким же остался. Даже, несмотря на то, что он всего лишь подросток, а я уже бабушка четырех внуков.

Она откинулась назад, улыбаясь себе.