Умри за меня

В один субботний полдень я втиснулась за свой столик на террасе, в дальнем левом углу, и принялась за чтение "Убить пересмешника". Хотя я перечитывала ее в третий раз, некоторые отрывки все еще вызывали у меня слезы. Как тот, который я читала сейчас.

Я воспользовалась своим излюбленным способом — "вдавливанием—ногтя—в—ладонь", который обычно помогал мне сдержать свои слезы на публике, если вдавить достаточно сильно, до боли. К сожалению, сегодня он не сработал. Я могла бы сказать, что мои глаза становились красными и стеклянными. То, что нужно, подумала я — расплакаться на глазах у постоянных посетителей в моём излюбленном кафе, осматриваясь, чтобы понять, не обратил ли кто на меня внимания.

И он был здесь. Сидя через несколько столиков, наблюдая за мной так же напряженно, как и в первый раз. Это был парень с темными волосами. Такое ощущение, что та сцена с прыжками в реку, чтобы спасти чью—то жизнь, была ничем иным как ирреальным сном. Он был здесь, средь бела дня, попивая кофе с одним из своих приятелей.

Почему? Я почти сказала это вслух. Почему я должна демонстрировать свои переживания из—за прочитанного в книги, пока парень слишком симпатичный, чтобы быть истинным французом, уставился на меня на расстоянии десяти футов?

Я схватила свою закрытую книгу и положила немного денег на стол. Но как только я направилась к выходу, пожилые женщины за столиком рядом с моим встали и начали возиться со своим ворохом сумок с покупками. Я в нетерпении заёрзала, пока одна из них не обернулась.

— Прости, дорогая, ещё минутку. Просто обойди нас.

И она меня практически толкнула в сторону, где сидели парни. Я едва сделала шаг от их столика, как позади себя услышала низкий голос.

—Ты ничего не забыла? — спросил кто-то по—французски.

Я повернулась и увидела парня, стоящего в нескольких дюймах от меня. Он был даже более красивым, чем казался издалека, хотя его внешность источала всё такое же холодное безразличие, которую я заметила, когда первый раз его увидела. Я не обратила внимания, на внезапный толчок в груди.

— Твоя сумка, — сказал он, протягивая мне мою сумку с книгой, которая балансировала на ремне и двух его пальцах.

—Хм, — сказала я, отпрянув от него.

Увидев на его лице кривую усмешку, я взяла себя в руки. Он думает, что я полная идиотка, которая забывает свои сумки.

— Как любезно с вашей стороны, — сухо сказала я, забирая сумку. Я попыталась сохранить хоть какую—нибудь уверенность, которая во мне еще осталась.

Он отдернул руку, заставляя меня хватать воздух.

— Что? — спросил он развеселившись.

— Почему ты сердишься на меня? Я тебя чем—то задела?

— Нет, конечно, нет, — в ожидании, я раздражено фыркнула.

— И…— сказал он.

— И…ну, если все нормально, тогда я просто заберу свою сумку, — сказала я, протягивая руку.

На этот раз её ремни оказались в моей руке. Он не отпустил.

— Как насчет обмена? — предложил он, и уголки его рта подергивались в улыбке,— Я отдам тебе сумку, если ты скажешь мне своё имя.

Я недоверчиво уставилась на него — а затем я почувствовала рывок сумки, как только он её отпустил. Всё её содержимое вывалилось на тротуар. Я тряхнула головой в недоумении.

— Отлично, большое спасибо!

Я изящно, насколько смогла, опустилась на колени и начала заталкивать обратно в сумку мою помаду, тушь для ресниц, кошелек, телефон и как оказалось миллион ручек и клочки бумаги. Я оглянулась и увидела, что он рассматривает мою книгу.

— Убить пересмешника. На английском! — прокомментировал он с ноткой удивления.

А затем с легким акцентом, но на прекрасном английском он сказал, — Отличная книга — даже если ты видела фильм…Кейт?

Я открыла рот.

— Но…откуда ты знаешь моё имя? — удалось мне произнести.

Он показал другую руку, в которой было моё водительское удостоверение, с убийственной фотографией. Моё унижение было таким, что я не могла смотреть ему в глаза, хотя я чувствовала, как его пристальный взгляд обжигает меня.

— Слушай, — сказал он, наклоняясь ближе,— Мне и вправду жаль. Я не хотел, чтобы ты уронила свою сумку.

— Винсент прекрати бравировать своим безупречным знанием языка и помоги девушке собрать всё что осталось,— сказали они по—французски.

Повернувшись, я увидела друга моего мучителя — парня с вьющимися волосами, который протягивал мне расческу, с ухмылкой, исказившей его лицо с небольшой щетиной.

Не обращая внимания на руку Винсента, которую он протянул, чтобы помочь мне встать, я поднялась на ноги и отряхнулась.

— Держи, — сказал он, протягивая мне книгу.

Я забрала и смущенно кивнула.

— Спасибо,— отрывисто сказала я, и, стараясь не бежать, поспешно вышла из кафе на улицу.

Пока я ждала зеленый свет на пешеходном переходе, я совершила ошибку и оглянулась назад. Оба парня провожали меня взглядом. Друг Винсента что-то сказал ему и покачал головой. Я подумала, что даже не могу представить, что они говорят обо мне и простонала.

Становясь такой же красной, как стоп—сигнал, я пересекла улицу, уже не оглядываясь.