Унесенные бездной

Знали, Сто Пятый за небрежность, за упущения спуску не даст - ни командиру отсека, ни последнему трюмному. Но звали его ещё и Батей, а это с давнишних времен наивысший командирский титул. "Слуга царю, отец солдатам..."

У многих из его матросов родных отцов не было, такое уж невезучее поколение, на долю которого досталась совсем не военная волна безотцовщины. Многие из его матросов хотели бы, чтобы у них были такие отцы, как Лячин, крепкие, надежные, заботливые. Сами видели, с каким старанием искоренял он в экипаже зловредный вирус "годковщины" (она же в армии - "дедовщина"). И письма их матерям не ленился писать, одних хвалил, на других просил воздействовать материнским словом. И краткосрочные матросские отпуска "не зажимал". И за питанием следил, чтоб все по норме в котел закладывалось... Потому и писали домой матросы "Курска": "Хочу служить на этом корабле до пенсии", потому и офицеры тянулись за Лячиным - на каком бы корабле тот ни служил, так за ним следом на "Курск" и переводились один за другим.

Потому его бывший сослуживец капитан 1-го ранга Виктор Суродин столь категорично заявил:

- Я уверен на все сто: минимальный шанс, и Гена спас бы экипаж. Он не из тех, кто растерялся бы.

В него верили, его уважали, его любили. И не только на корабле, не только на флоте. Город, давший имя его кораблю, всегда привечал "своего" командира, "своих" подводников по-особому тепло. Это бросается в глаза с первых же кадров видеофильма "Курск" встречается с Курском". Шефы вручали женам моряков, в том числе и Ирине Лячиной, придуманные ими ордена "За верность и терпение".

Провожая мужа в тот раз в его последний - роковой - поход, она забыла произнести свою обычную шутку при прощании: "С другими женщинами не заигрывай, и пей только воду".

Капитан 1-го ранга Геннадий Лячин войдет в историю Российского флота вовсе не как командир злосчастной атомарины. Он войдет в боевую летопись ВМФ как командир того "Курска", который - и это без всякой патетики совершил летом 1999 года поход в Атлантику и Средиземное море.

Не каждого командира корабля и не после каждого похода принимает в Кремле глава страны. Таких за последние полвека можно перечесть по пальцам: первый командир первой советской атомной подлодки - Леонид Осипенко; командир атомохода Лев Жильцов, лодка которого первой всплыла в точке Северного полюса...

Лячин о походе: "... В этом походе было всякое...

Побывали в южных широтах Атлантики, в Средиземном море. Лодка новая, и в первом же её автономном походе наиболее важно было проверить, насколько надежными окажутся её материальная часть, все жизненно важные системы, особенно в сложных условиях большого противостояния противолодочных сил флотов НАТО. А задача была - поиск и слежение за авианосными ударными группировками потенциального противника. Предстояло узнать все: состав его сил, маршруты развертывания, переходов, характер деятельности и многое другое.

И мы не давали спокойной жизни многочисленным силам противника, и к себе ощущали, мягко говоря, повышенное внимание. Нам пытались активно противодействовать в первую очередь патрульная противолодочная авиация, а также надводные корабли и подводные лодки. Мы их своевременно обнаруживали, но случалось, что и они нас засекали. У них задача была - установить за нами длительное устойчивое слежение, что мы им постоянно срывали..."

Запомним эти слова командира "Курска". Именно такая задача стояла и перед американскими подлодками "Мемфис" и "Толедо" в роковой августовский день: длительное и устойчивое слежение.

Глава шестая

"НАД НАМИ "МЕССЕРЫ" КРУЖИЛИ...