Унесенные ветрами надежд

– Почему ты такая серьезная? – наморщив лоб, спросил Гарольд Элизабет. – Все снова хорошо, правда? Я привез его обратно тебе. И я очень сожалею о том, что запер тебя и Фелисити. Это было глупо с моей стороны. Ты же знаешь, что иногда я бываю очень… вспыльчивым. И, опять же, было ошибкой то, что я выстрелил в Норингэма. Он неплохой парень, действительно неплохой. Как только я увижу его, то обязательно перед ним извинюсь. У меня просто все в душе перевернулось, потому что я подумал, что он хочет увезти тебя. Кстати, у него все в порядке. Я перед этим видел его возле гарнизона, где они обсуждали создавшееся положение.

Он озабоченно посмотрел в сторону моря:

– Похоже на то, что «круглоголовые» не шутят, не так ли?

Элизабет накрыла ладонью руку свекра.

– Гарольд, когда тебя не было, случилось нечто ужасное… – Молодая женщина глубоко вздохнула. – Речь идет о Марте… Она…

– А что с ней?

– Она мертва, задушена. Ее убил Акин.

Гарольд недоверчиво посмотрел на нее, затем резко покачал головой, словно ему нужно было прийти в себя и убедиться, что это ему не снится.

– Что ты такое говоришь? Акин? Он же сбежал!

– Он был там. В комнате Марты. Я видела его, когда он собирался исчезнуть. Но я пришла слишком поздно. Мне так жаль, Гарольд.

Он уставился неподвижным взглядом на ее руку, которая все еще лежала на его руке, а потом вцепился в нее и крепко сжал. Его вдруг начало трясти. Элизабет ошеломленно смотрела, как у него по лицу побежали слезы, как из горла вырвалось хриплое всхлипывание, как он, наклонив голову, стоял рядом с ней, сжимая ее руку. Охваченная сочувствием, Элизабет осторожно обняла его и погладила по голове. От него несло застарелым потом и чем-то другим, чего она не могла понять. Его волосы были жирными, покрытая темными пятнами одежда заскорузла от грязи. Ей было противно находиться рядом с ним, однако в этот момент Гарольд был для нее всего лишь несчастным человеком, которого только что постиг жестокий удар судьбы и который заслуживал ее утешения. Он обнял Элизабет и, всхлипывая, прижался к ней и стал плакать в ее волосы. Она успокаивающе похлопала его по спине, шепча слова утешения, но тут же замерла, поняв, что в этом объятии было что-то не так. Он слишком тесно прижался к ней, и его руки слишком настойчиво гладили ее по спине, словно стараясь ощупать как можно больше тела. И когда он притянул ее к себе еще ближе и она почувствовала его возбуждение, то с ужасом поняла, насколько был прав Дункан – Гарольд посягал на нее. Прежде чем она успела оттолкнуть его, он отпустил ее и отшатнулся на пару шагов назад. Его бегающий взгляд говорил о том, что он догадался о подозрениях Элизабет.

– Я снова должен отправляться на поиски, – тихо сказал Гарольд. Затем быстро подошел к своему коню и сел в седло. – Я позабочусь обо всем, не волнуйся, – заявил он и, отвернувшись, пришпорил своего белого в яблоках коня. – Когда я вернусь, все будет хорошо.

Она, ничего не понимая, смотрела ему вслед. Через мгновение ночь поглотила его.

47

На следующее утро сильный дождь не дал солдатам и ополченцам продолжить свои учения. Большинство из них ожидало приказа, сидя в бараках, в то время как производилась оценка ущерба, который нанес ночной обстрел из пушек в ответ на произведенный днем выстрел. Случайное попадание ядра пробило крышу Дома собраний и разнесло в щепки большой стол в зале заседаний. Еще одно пушечное ядро, к всеобщему ужасу, разворотило могилу похороненного три дня назад торговца тканями, разметав по кладбищу, вплоть до церковной двери, бренные останки умершего. Несколько огородов были перепаханы ядрами, а один сарай вместе с полудюжиной дойных коз как будто сровняли с землей. В остальном же то тут, то там виднелись воронки и расщепленные пальмы. Никто из людей не пострадал.