Унесенные ветрами надежд

– Ну, на вашем месте я бы не был так уверен в этом.

Она удивленно взглянула на него:

– Что вы имеете в виду?

Он посмотрел на нее в упор и холодно произнес:

– Ваш отец когда-то приказал выгнать отсюда моих родителей.

– А зачем ему это было нужно?

– По той самой причине, по которой раньше многие семьи теряли свой дом, – они не могли заплатить за аренду. Тогда были плохие времена. Несколько лет подряд случались неурожаи, у людей нечего было есть. И не было денег. Мой отец был всего лишь простым рыбаком, который зависел от того, купит ли кто-нибудь у него улов или нет. Мои мать и бабушка выращивали овощи и фрукты для жителей деревни, однако и их никто не мог купить, хотя люди страдали от голода. Ни у кого не было ни единого пенни. И все же, несмотря на это, за аренду, конечно, нужно было платить. Сначала у нас отобрали нашего старого коня, затем – повозку, а позже – инструменты для полевых работ. Когда этого тоже стало недостаточно, у нас конфисковали съестные припасы, которые мы берегли на зиму. И в конце концов мы остались без крыши над головой. Однажды здесь появился надзиратель вашего отца в сопровождении вооруженных людей, которые выгнали нас отсюда ударами палок. Моя бабушка попыталась сопротивляться одному из них, и ее избили так сильно, что она через три дня умерла от побоев.

Элизабет была в шоке. Однако затем она решительно покачала головой:

– Мой отец никогда бы не допустил этого! Он всегда хорошо обращается со своими арендаторами! К тому же в то время Рейли-Манор со всеми сдаваемыми в аренду дворами принадлежал еще моему деду.

– Который тогда находился на войне и передал управление вашему отцу, – невозмутимо сказал Дункан.

– Я не потерплю, чтобы вы так говорили о моем отце! – сурово произнесла Элизабет.

– Тогда я, пожалуй, буду лучше молчать. – Дункан пожал плечами и отвернулся, чтобы опять заняться своими дровами.

Она рассердилась, возмущенная тем, что он просто взял и повернулся к ней спиной.

– Подождите! – приказным тоном воскликнула Элизабет и, когда он не остановился, пошла вслед за ним, мысленно ругая его за неотесанное поведение.

Но Дункан, не обращая на нее внимания, поставил на чурбан полено и расколол его топором. Потом еще и еще. Он колол дрова совершенно спокойно, как будто рядом никого не было. Щепки летели вверх и даже падали на ее накидку и волосы, но ему до этого не было никакого дела.

– А что произошло после смерти вашей бабушки? – решила не отступать Элизабет.

– Нечто намного худшее.

– Что именно?

Он ничего не ответил, и это еще больше вывело девушку из себя.

– Почему вы молчите? – настойчиво допытывалась она. – Даже если вы ничего не скажете мне, я могу спросить у моего отца. Он, конечно, знает…

– Можете не сомневаться, – сказал Дункан.

– Значит, вы точно так же могли бы сказать об этом сами!

– Должен признать, что я допустил ошибку. Не стоило говорить об этом, как и не нужно было приходить сюда.

– Я катаюсь здесь верхом уже несколько лет!

– Я имею в виду не вас. Просто забудьте все, что я наговорил. Все это древние истории, и никому не будет пользы, если снова оживить их. Я очень прошу вас, оставьте их в покое.

Элизабет пришлось взять себя в руки, чтобы не обрушить на него град других вопросов. Ей очень хотелось узнать, как получилось, что его семью выгнали отсюда, и какой поворот в его жизни произошел после этого. Она была убеждена, что для всего происшедшего имеется убедительное объяснение. Без сомнений, только какой-нибудь трагический поворот и недоразумения были причиной того, что бабушка Дункана Хайнеса умерла таким страшным образом. Впрочем, что бы там ни случилось, а она, Элизабет, разузнает все.

Дункан взмахнул топором, разрубил последнее полено и бросил дрова к остальным в одну кучу. Затем оценивающе посмотрел на результат своей работы.

– Мне кажется, этого хватит. – Он недовольно скривил лицо. – Собственно говоря, это глупо, что я стою здесь и рублю дрова, потому что времени для того, чтобы протопить дом, у меня нет. Я просто хотел посмотреть, будет ли еще топиться камин, понимаете? Когда-то мой отец собственноручно сложил камин и трубу из камня. – Он указал на каменную трубу, которая возвышалась над полуразрушенной старой крышей из дранки.

– Время не смогло ничего сделать с ним, я всего лишь достал из трубы пару птичьих гнезд. Тяга все еще безукоризненная, но, естественно, остальная часть дома уже ни на что не годится.

Он поднял с земли чехол для топора и аккуратно вложил туда топор. И только теперь Элизабет увидела, что это был не какой-нибудь простой инструмент. Блестящее, остро отточенное лезвие и изящная отполированная ручка скорее делали его похожим на какое-то оружие, чем на инструмент ремесленника. И точно так, как оружие, Дункан засунул этот топор за пояс, затем заправил рубашку в брюки, а сверху надел камзол, который он до того повесил на старую яблоню.