Унесенные ветрами надежд

Деирдре, обхватив Анну руками, изо всех сил помогала ей двигаться против ветра. Они добрались до ворот почти одновременно с Элизабет и вместе стали открывать ворота. Было похоже на то, что они оказались в одном месте и в одно время по велению судьбы. Молодая ирландка подняла взгляд. На ее бледном, как у призрака, лице выделялись широко открытые глаза. Ее посиневшие губы дрожали от холода, и только теперь Элизабет почувствовала, что тоже продрогла. Она пожала руку Деирдре, а затем они вместе толкнули створку ворот.

Элизабет последовала за Анной и Деирдре в церковь и стала ждать, когда Дункан, Фелисити и Силия тоже перешагнут порог, и только после этого поспешно закрыла тяжелую деревянную дверь. Это было вовремя, потому что в следующее мгновение порывом ветра принесло кусок какой-то развалины и он с такой силой ударил в ворота, что они задрожали.

У алтаря горела свеча, и ее свет дрожал от сквозняков. В церкви шум урагана был слышен меньше, однако снова и снова снаружи в стены церкви с глухим грохотом ударялись разные предметы. Дункан протянул Элизабет громко плачущего ребенка, и она, взяв Джонатана на руки, увидела кровь на его лице.

– Боже мой! Он ранен! – Она лихорадочно стала искать рану.

Фелисити разразилась жалобными рыданиями и бросилась помогать Элизабет, но у нее так тряслись руки, что она только мешала.

– У ребенка все в порядке, – сказал Дункан.

Его лицо исказилось от боли, и, когда он сбросил свой плащ, стало видно, что рубашка на его правом плече пропиталась кровью. Длинная деревянная щепка толщиной с палец глубоко вонзилась в тело. Дункан вытащил ее одним рывком. Кровотечение усилилось, однако кость, казалось, была не задета. Силия перевязала рану несколькими полосками материи, которые она вырвала из нижней юбки Элизабет. Элизабет помогала ей при этом. Закончив перевязку, Силия удалилась в угол церкви и опустилась там на корточки. Элизабет последовала за ней и присела рядом.

– Откуда ты узнала, что Гарольд убил Роберта? – тихо спросила она. – Тебя же там не было, так ведь?

Силия покачала головой.

– Я узнала об этом в тот момент, когда начала говорить… Я узнала это… – Мулатка неотрывно смотрела на Элизабет, и от дальнего света свечи, отражавшегося в ее глазах, в них возникало какое-то нереальное мерцание.

Элизабет судорожно сглотнула и перешла к другому вопросу:

– А кто тебе сказал, что Гарольд – твой отец?

– Леди Гэрриет, – сухо ответила Силия. – Когда-то, будучи еще ребенком, я спросила, кто моя мать и кто мой отец, и тогда она мне рассказала. До того, как я родилась, на Барбадосе было совсем мало рабов, и среди них почти не было женщин. Гарольд Данмор купил себе одну из них – прекрасную молодую рабыню, которая через пару месяцев забеременела. Когда наступило время родов, она исчезла в лесу, а немного позже ее нашли мертвой. Убитой, но без ребенка. Меня обнаружили вблизи господского дома в Саммер-Хилле. Наверное, моя мать оставила меня там, прежде чем попыталась скрыться. У меня была светлая кожа, и леди Гэрриет без труда обо всем догадалась. Кроме Гарольда, в окружении моей матери не было ни одного белого человека, никто даже близко не подходил к ней, поэтому моим отцом мог быть только он. Гарольд лишь один раз проявил слабость. – В голосе Силии прозвучала горечь: – Он изменил своим священным принципам и связался с существом низшей расы. Конечно, это была не его вина, а вина моей матери, следовательно, она должна была умереть, прежде чем весь мир узнает о его слабости и его позоре.

Элизабет вспомнила, что Гарольд почти с упорством маньяка старался не допустить, чтобы Роберт вступал в связь с черными женщинами, очевидно, он боялся, что его прошлое может повториться.

– Знала ли леди Гэрриет, что Гарольд убил твою мать?

– Может быть, она и подозревала, но, скорее всего, это подозрение казалось ей слишком чудовищным, поэтому она никогда не говорила ни слова об этом. Но все же она считала, что каждый человек должен знать, кто его родители и откуда он родом, и она рассказала мне, что Гарольд Данмор – мой отец. Правда, она заставила меня поклясться, что я никогда не раскрою эту тайну. Свою клятву я сдержала… до сегодняшнего дня.

– Ты правильно сделала, что высказала все.

– Я знаю. Я надеюсь, что она на меня не рассердится.

– Нет, леди Гэрриет поняла бы…

Элизабет испытующе посмотрела на девушку.

– А что случилось в Саммер-Хилле?

Когда Силия поведала ей обо всем, что знала, Элизабет погрузилась в молчание. Она боролась со слезами, в бессильной тревоге задаваясь вопросом, где сейчас мог находиться Уильям. Искренне беспокоясь за него, она стала молиться, чтобы он остался жив. Находившаяся в нескольких шагах от нее Фелисити тем временем вытерла лицо Джонатана и убедилась, что с мальчиком действительно ничего не случилось.

– Мой маленький, ты такой храбрый! Однажды ты станешь таким же героем, как твой отец!

– Дедди, – сказал Джонатан и показал на Дункана.