Унесенные ветром (СИ)

========== I. Глава 1. Плохие новости. ==========

Джон Уотсон никогда не причислял себя к красивым людям. В его внешнем облике не было лоска и утонченности, которые постоянно встретишь среди омег, вступивших в наследие. Он никогда не переживал о том, что его кожа не обладает достаточной белизной, а фигура не выглядит по-детски хрупко. Все в своем облике его устраивало, но больше всего он ценил в себе взгляд.

Для омеги это не имеет значения, подумаете вы, ведь каждый знает, что альфу привлекает особый запах, то, какие феромоны и флюиды источает она, которые способен учуять лишь определенный альфа, та самая пара. Однако, каждый, кто встречал его, запоминал навсегда - обладателю столь выразительных голубых глаз достаточно было лишь взглянуть в сторону своего собеседника для того, чтобы пленить. И этим очарованием он обязан своей матери – уроженки графства Норфолк, прекрасной Маргарет, все представители которых являются потомками истинных омег*. Его обаяние и манеры так же подкупали, ведь даже беты находили его привлекательным. Но и на этом его исключительность не заканчивалась, поскольку природа вознаградила Джона, в отличие от сородичей, твердым характером, решительностью и непокорностью. Последнее тщательно скрывалось его семьей.

«Никакая альфа не придет в восторг от непокорной омеги», - без конца твердила ему мать в дни, когда вместо того, чтобы постигать тайны управления собственным телом, контролирования течки и всего прочего, что должна знать каждая омега, Джон предпочитал убегать на утренних поездах в Лондон, где проводил время за чтением книг по медицине и веселился с Лестрейдом. Да и сам Джон понимал, насколько зыбко его положение, поэтому за глупыми стандартными фразами при общении с альфами скрывал свои настоящие мысли и чувства. За улыбкой приходилось прятать то, что собеседник совершенно ему не интересен, да еще и откровенно глуп. За столько лет притворства во время пребывания в пансионате для омег Джон вынес урок, что светское общество больше интересует внешняя красота и кротость омеги при общении с альфой, все остальное не имело для них никакого значения.

Джон поправил воротник смокинга и в третий раз глянул на собственное отражение, ощущая холодящее разум волнение.

- Ты хорош, – Гарри подкралась сзади и приобняла его за пояс. – После твоего возвращения альфы вновь будут волочиться за тобой, а я только нашла свой идеал. Тебе не кажется, что у тебя какой-то универсальный запах? – насмешливо произнесла она.

- Я не собираюсь отбивать его у тебя, более того, я хочу заключить связь.

Гарри отошла и села на кровать.

- Ты только вернулся из пансиона и уже готов на этот шаг? Сегодня твой первый официальный выход в свет, Джон, для семнадцатилетнего мальчишки это слишком поспешное решение.

- Гарри, ты ведь понимаешь, что я вернулся в Лондон только из-за него, - ответил Джон устало.

В этот момент лицо сестры исказила гримаса боли.

- Тебе плохо? – Джон подошел к ней и присел перед ней на корточки.

- Нет, со мной все хорошо… но я слышала кое-что, что тебе совсем не понравится, точнее, Салли сказала мне, что… - Гарри вдохнула глубже и остаток фразы просто выпалила, словно считала, что, чем быстрее скажет это, тем меньше неприятных моментов доставит брату, - инспектор Лестрейд уже заключил связь. Сегодня вечером это будет официально объявлено.

- Нет, - Джон встал и побледнел, - я не верю, он не мог! Грегори всегда был близок со мной, у нас с ним идеальная совместимость! – уверенно возмутился он. – Салли всегда была слишком болтливой, я уверен - это очередной её домысел.

- Как знаешь, но этот вечер принадлежит тебе, не стоит забивать голову мелочами, - ободряюще сказала Гарриет и обняла его за плечи, - мой младший брат стал полноценным омегой, и я хочу видеть тебя счастливым.

Губы Джона растянулись в улыбке, но на душе была тревога. Салли Донован хоть и была болтуньей, но большинство сплетен оказывались правдой.

«Лишь бы было не поздно, и они не заключили связь… Сегодня же скажу ему о своих чувствах, он не должен совершать ошибку, мы созданы друг для друга!» - беззвучно твердил он себе, но волнение возрастало.

- Через полчаса будут прибывать гости, тебе следует спуститься вниз и поприветствовать их, - Гарри ушла, после чего Джон позволил себе проявить истинные эмоции. Улыбка его сошла на нет. Лихорадочный и взволнованный блеск глаз, подрагивающие губы – все, что отражалось в зеркале, словно затмив и смазав остальные черты. Джон Уотсон действительно волновался.

Джон расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и развязал бабочку, чтобы облегчить приток воздуха и восстановить сбившееся дыхание. Новость, которую сообщила ему сестра, все ещё терзала его сознание. Он как сейчас помнил тот день: он был четырнадцатилетним мальчишкой, когда в нем впервые проснулась природа омеги. Тогда он ощутил дурманящий голову аромат, что исходил из холла. Он выбежал из спальни, не заботясь о том, что на нем по-прежнему была только пижама.