Унесенные ветром. Том 2

Она взошла по ступеням, лаская ладонью поломанные белые перила, и толкнула парадную дверь. В холле было темно и холодно, как в склепе. Дрожащий часовой прижался к дверям, за которыми в лучшие времена была столовая.

– Я хочу видеть капитана, – сказала Скарлетт.

Он отворил дверь, и она вошла – с бьющимся, как у зайца, сердцем и пылающим лицом. В комнате стоял крепкий солдатский дух: табак, дым, кожа ремней, отсыревшая шерсть мундиров, немытые тела. Ей смутно запомнились голые стены с обрывками обоев, на гвоздях – ряды синих курток, плащей и шляп с обвисшими полями, ревущий огонь в камине, посреди комнаты – длинный стол, заваленный бумагами, и группа офицеров: яркие медные пуговицы на синем фоне.

Она проглотила комок в горле и обрела голос. Нельзя допустить, чтобы эти янки почувствовали ее страх. Она должна быть в своей лучшей форме – ей надо выглядеть и быть неотразимо хорошенькой и совершенно не отягощенной заботами молодой особой.

– Капитан?

– Есть такие, – отозвался толстяк в расстегнутом кителе.

– Я хочу видеть заключенного, капитана Ретта Батлера.

– Опять Батлера? – засмеялся толстяк и вынул изо рта изжеванную сигару. – А на него спрос, на этого мужика! Вы ему родственницей приходитесь, мэм?

– Да, я… я его сестра. Он опять засмеялся:

– Я смотрю, сестренок у него полным-полно, одна из вас была тут вчера.

Скарлетт вспыхнула. Конечно, какая-нибудь из тех, с кем Ретт якшается. Вероятно, та самая Уотлинг. А янки подумали: вот еще одна, такая же. Нет, это невыносимо. Даже ради «Тары» она не может оставаться здесь больше ни минуты и терпеть оскорбления. Разгневанная, она повернулась к двери и уже взялась за ручку, когда рядом с ней оказался другой офицер. Молодой, чисто выбритый, глаза веселые и доброжелательные.

– Минуточку, мэм. Не хотите ли пока присесть возле огня, побыть в тепле? А я схожу узнаю, чем вам помочь. Как ваше имя? Он отказался видеться с той… леди, что приходила вчера.

Скарлетт опустилась в предложенное кресло, глядя с видом победителя на поверженного в прах тучного капитана, и назвала себя. Милый молодой офицер взял свою шинель и быстро вышел, остальные сгрудились у дальнего конца стола и принялись вполголоса что-то обсуждать, перекладывая бумаги. Скарлетт блаженно вытянула к огню ноги, только сейчас поняв, как же они замерзли, и жалея, что не додумалась подложить кусочек картона в одну туфельку, чтобы прикрыть дырку в подошве. Некоторое время спустя снаружи донеслись голоса, и она узнала смех Ретта. Дверь отворилась, в комнату потянуло холодом, и появился Ретт – с непокрытой головой, в небрежно наброшенном на плечи длинном плаще. Он был грязен, небрит, без галстука и все равно непостижимым каким-то образом ухитрялся выглядеть стильно. Черные глаза стрельнули в ее сторону и моментально загорелись.

– Скарлетт!

Он взял ее руки в свои, и, как всегда, она ощутила в его пожатии нечто животворное, жаркое и возбуждающее. Она еще не освоилась с тем, что Ретт – вот он, здесь, рядом, а он уже склонился над ней и поцеловал в щеку, кольнув ее усами. Тело ее напряглось, непроизвольно стараясь отдалиться от него, он это почувствовал, крепко обнял ее и воскликнул:

– Моя любимая маленькая сестричка!

Глядя на нее сверху вниз, он ухмылялся, смакуя удовольствие от ее беспомощности – ей ведь нельзя противиться его ласке! Она не могла даже отплатить ему насмешкой – сама же дала ему преимущество, и он, конечно, им воспользовался. Что за мошенник! Тюрьма нисколько его не изменила.

Толстый капитан бурчал на молодого, жуя сигару:

– Не по правилам. Грубейшее нарушение. Ему положено быть в пожарном депо. Ты знаешь порядки.

– Ой, да перестань ты, ради бога, Генри! Леди закоченела бы там, в сарае.

– А, ну замечательно, ну хорошо. Под твою ответственность.

– Я заверяю вас, джентльмены, – произнес Ретт, оборачиваясь к ним, но все еще обнимая Скарлетт за плечи, – поверьте, моя… сестра не принесла ничего, чтобы способствовать моему побегу: ни пил, ни напильников.

Все дружно рассмеялись, а Скарлетт скоренько огляделась вокруг. Святые угодники, это что же получается – разговор с Реттом в присутствии шестерых офицеров янки?! Неужели он так опасен, что с него не спускают глаз? Уловив ее тревогу, молодой офицер распахнул какую-то дверь и тихо сказал несколько слов двум рядовым, вскочившим при его появлении. Они взяли свои винтовки и вышли в холл через другую дверь, плотно закрыв ее за собой.

– Если желаете, можете побыть здесь, в дежурке, – предложил молодой командир. – И не пытайтесь прорваться через ту дверь. Солдаты как раз за ней.

– Вот видишь, Скарлетт, какая у меня отчаянная репутация, – заметил Ретт. – Благодарю, капитан. Чрезвычайно любезно с вашей стороны.