Унесенные ветром

— Зато вы верите в бога карающего, а это сейчас главное. Почему господь бог вас не поймет? Вы что, жалеете, что Тара по-прежнему ваша и в ней не живут какие-нибудь «саквояжники»? Вы что, жалеете, что не голодаете и не ходите в лохмотьях?

— Ах, нет!

— В таком случае, был у вас другой выход, кроме брака с Фрэнком?

— Нет.

— Он же не обязан был на вас жениться, верно? Мужчины в этом отношении вольны поступать, как им заблагорассудится. Он не обязан был диктовать вам волю командовать собой и заставлять делать его, то, что ему не хотелось, верно?

— Ну…

— Так почему же надо этим терзаться. Скарлетт? Если бы вам пришлось начать все с начала, вы бы снова вынуждены были солгать ему и он снова бы на вас женился. Вы снова подвергали бы себя опасности, а он снова вынужден был бы мстить за вас. Если бы он женился на вашей сестрице Сью, она, возможно, не погубила бы его, но с нею он наверняка был бы куда несчастнее, чем с вами. Иначе быть не могло.

— Но я могла бы лучше относиться к нему.

— Могли бы… если б были другой. Но вы рождены командовать всеми, кто вам позволит. Сильные люди призваны командовать, а слабые — подчиняться. Фрэнк сам виноват в том, что не бил вас хлыстом… Вы удивляете меня, Скарлетт: зачем вам понадобилось сейчас, когда вы уже взрослая, будить в себе совесть. Авантюристам вроде вас совесть не нужна.

— Как вы сказали: аван… что?

— Так называют людей, которые стремятся извлечь выгоду из любых обстоятельств.

— А это плохо?

— На них всегда смотрят косо — особенно те, у кого были такие же возможности, но они не сумели ими воспользоваться.

— Ах, Ретт, вы все смеетесь надо мной, а мне-то казалось, что вы решили стать милым!

— А я и есть милый — для себя. Скарлетт, дорогая моя, вы пьяны. Вот что с вами.

— И вы смеете…

— Да, смею. Вы вот-вот начнете плакать «пьяными слезами», как говорят в народе, поэтому я переменю тему и немножко повеселю вас, сообщив некую забавную новость. Собственно, за тем я сюда сегодня и пришел — сообщить вам свою новость, прежде чем уеду.

— Куда это вы собрались?

— В Англию, и возможно, я буду отсутствовать не один месяц. Забудьте о своей совести, Скарлетт. Я больше не намерен обсуждать благополучие вашей души. Хотите послушать мою новость?

— Но… — слабо запротестовала она и умолкла. Под воздействием коньяка, размывавшего контуры совести, и насмешливых, но успокаивающих слов Ретта бледный призрак Фрэнка стирался, отступал во тьму. Быть может, Ретт и прав. Быть может, бог все понял. Она настолько сумела овладеть собой, что даже умудрилась отогнать подальше на задний план тревожные мысли. «Подумаю об этом завтра», — решила она.

— Так что же у вас за новость? — спросила она, сделав над собой усилие, и, высморкавшись в его платок, отбросила с лица прядь распустившихся волос.

— А новость у меня вот какая, — с усмешкой глядя на нее, ответил он. — Я по-прежнему хочу обладать вами — больше, чем какой-либо женщиной, встречавшейся на моем пути, и теперь, когда Фрэнка не стало, я подумал, что вас это может заинтересовать.

Скарлетт выдернула руки из его цепких пальцев и вскочила с дивана.

— Я… Вы самый невоспитанный человек на свете! Да как вы смеете являться сюда в такую минуту с вашими грязными… Следовало бы мне знать, что вы никогда не изменитесь. Тело Фрэнка едва успело остыть, а вы!.. Если бы вам было хоть немного знакомо чувство приличия… Сейчас же покиньте…

— Угомонитесь, не то мисс Питтипэт тут же явится сюда, — сказал он и, не поднимаясь с места, крепко взял ее за оба запястья. — Я боюсь, вы меня неверно поняли.

— Неверно поняла? Я все прекрасно понимаю. — Она снова попыталась отнять у него руки. — Отпустите меня и убирайтесь отсюда. В жизни не видала такого бестактного человека. Я же…

— Не кричите, — сказал он. — Я предлагаю вам руку и сердце. Может быть, для большей убедительности мне встать на колени?

Она лишь выдохнула: «О!» — и с размаху села на диван.

Раскрыв рот, она смотрела на него и думала, что это, может, коньяк играет с ней злую шутку, и совсем некстати вдруг вспомнила его насмешливое: «Моя дорогая, я не из тех, кто женится». Либо она пьяна, либо Ретт рехнулся. Но он не производил впечатления сумасшедшего. Тон у него был спокойный, словно он говорил с ней о погоде и его мягкий, тягучий голос звучал в ее ушах как всегда ровно.

— Я всю жизнь стремился завладеть вами, Скарлетт, с того первого дня, как увидел вас в Двенадцати Дубах, когда вы швырнули в угол вазу и чертыхнулись неподобающим даме образом. Я всю жизнь стремился так или иначе завладеть вами. Но как только у вас с Фрэнком завелись небольшие денежки, я понял, что вы уже больше не придете ко мне и не попросите взаймы на весьма интересных условиях. Значит, как я понимаю, выход один — надо на вас жениться.

— Ретт Батлер, это еще одна ваша мерзкая шуточка?