Унесенные за горизонт

Может быть Марселю не хотелось видеть в этот день пасмурные лица, каким, наверное, было мое, но он ни на минуту не оставлял меня без внимания. Видя, что я не пью, менял вина, подкладывал на тарелку закуску, угощал фруктами. А мне делалось все хуже и хуже. Веселье, царившее вокруг, только подчеркивало разницу между мной и этими беззаботными людьми.

Пир во время чумы, - чуть ли не вслух шептала я.

- Спаржу, вам надо обязательно попробовать спаржу, - твердил мне Марсель.

Я не выдержала, извинилась и выбежала в сад. Была темная звездная ночь. Неведомые цветы пахли остро и пряно... Тоска, горе, слезы душили меня. Я споткнулась о скамейку и села на нее. И тут же возле меня оказался Марсель.

- Вас мучает что-то ужасное, - сказал он. - У вас такое трагическое выражение глаз, - и, наклонившись к моему лицу, взял мои руки в свои.

И вдруг этому, совсем незнакомому человеку, я выложила все, что мучило и терзало. Я рассказала, что муж оказался не тем человеком, за которого выдавал себя, что он украл казенные деньги, а его родственники вместо помощи наплевали мне в душу, а мои родные ничем помочь не могут. А главное - назначена ревизия...

- У меня один выход - смерть, - лепетала я.

- Вы с ума сошли! - жестко прервал меня Марсель. - Из-за каких то пятисот рублей? Умирать? Это же глупость, простите вы меня! А что касается Игоря, то уверяю, вы еще встретите человека достойного и будете вспоминать эту историю, как сон.

- Но поймите, - продолжала я плакать. - Не из-за пятисот рублей я хочу уйти из жизни. Со дня их пропажи прошло столько времени, что теперь это растрата и меня будут судить. А этого позора я не перенесу!

- Ну, во-первых, деньги надо государству вернуть, и немедленно, а во-вторых, сделайте так, чтобы никто, кроме меня, об этом не знал. Ни о каких судах и речи быть не может! Вот что, - задумался Марсель, - завтра, как я понял, вы опять едете встречать Игоря?

-Да.

- Так вот, если он приедет, значит, у вас все поправится. Если нет, вот вам мой адрес. - Подвинувшись к свету, падавшему из окна, вечным пером он быстро набросал в записной книжке несколько слов и вырвал листок. - Не потеряйте, живу я на Сретенском бульваре, знаете, такой огромный дом, на первом этаже. Если Игоря не будет, немедленно с вокзала приезжайте ко мне, я буду вас ждать, а там вместе придумаем, что предпринять.

С чувством огромной благодарности я спрятала листок с адресом в сумочку и почему-то сразу поверила, что этот человек вытащит меня из пропасти, в которую попала по глупости и доверчивости.

- Пойдемте, я вас провожу, а то еще заблудитесь.

И не слушая возражений, подхватил меня под руку, и вскоре я очутилась перед зданием Нарсуда.

С первым поездом отправилась в Москву. Без прежнего отчаяния и без надежды вглядывалась в сонные лица пассажиров, прибывших из Ленинграда. Игоря не было, да я уже и не ждала, только обещание, данное Марселю, заставило меня встретить все утренние поезда.

В огромном доме на Сретенском бульваре я быстро нашла нужную квартиру, позвонила. Дверь тотчас открылась.

- Не приехал? Вот сукин сын! Ну, проходите! - пригласил Марсель. - Присаживайтесь, пейте кофе, он еще горячий, вот бутерброды, а я побегу... Не бойтесь, - сказал он, увидев мое испуганное движение, - я очень скоро вернусь.

Прежде чем сесть за стол, я обошла все комнаты. Их было три: столовая, спальня и кабинет. Я судила об этом уверенно, видя строго соответствующую обстановку. Столовая - стол, буфет и стулья; кабинет - письменный стол, книжные шкафы и большие мягкие кресла; спальня - две кровати, шкаф и два стула. Вся мебель была из красного дерева, кресла и стулья обиты красной кожей. Все показалось мне шикарным, загадочным и - подозрительным. А если эта квартира принадлежит не Марселю? А если он оставил меня здесь с какой-то тайной целью? И сейчас меня поймают, скрутят руки и обвинят в чем-то страшном?

На всякий случай заглянула в шкаф, не спрятано ли в нем что-то нехорошее, преступное, и вдруг догадалась, что Марсель - холостяк, потому что во всем доме не нашлось ни одной женской вещи.

Я разглядывала книги, когда Марсель вернулся.

- Ну вот, я так и знал, - рассердился он. - Ни к чему не притронулись. А сами, уверен, ничего с утра не ели, так ведь?

- Да, - подтвердила я.

- А почему настроение плохое? Я вот принес триста рублей - продал облигации. К сожалению, один мой денежный приятель где-то с утра загулял, но сегодня к вечеру мы эти злосчастные деньги непременно добудем, не беспокойтесь. И пожалуйста, ешьте.

Все это он говорил весело, наливал кофе и сооружал бутерброды с сыром и колбасой. На столе горкой спасения лежали деньги.

- Советую действовать немедленно. Покупаете марки, едете в Пушкино, оклеиваете дела, а к вечеру я привожу недостающие. Вы только подскажете мне, где их купить.

Сделалось стыдно и легко одновременно. Благородство этого едва знакомого человека просто убивало...