Унесенные за горизонт

Иван Иванович оказался, как говорится, мастером на все руки и построился очень быстро. Лиза стала учительствовать, а Иван Иванович, вступив в партию, стал пропадать в длительных командировках - уезжал организовывать колхозы, хотя, как часто признавался, деревню не любил.

В тот же вечер, после разговора с Аросей, я обратилась к отцу:

- Пап, мне совсем негде заниматься. В Москве снимать дорого, дома теснота. Мама сказала, что вы хотите купить мне пальто, ну, на те деньги, что я получила за практику... - Отец приспустил очки на кончик носа и молча посмотрел на меня поверх стекол. - Сделайте комнатку, что в пристройке на нашем участке. Я буду там заниматься и ночевать, когда задержусь. И тетя Лиза рядом живет.

- И правда, отец, - поддержала меня мама, - Когда я протоплю и приготовлю, а когда и Лиза.

На мое счастье, как раз вернулся из командировки Иван Иванович.

И вскоре комната была готова - в ней было метров шестнадцать.

В пристройке проделали два окошка, стены промазали глиной - снаружи и внутри - и побелили, как это принято на Украине. Покрасили полы; у входа сложили печку-плиту с кирпичной трубой; чтобы было теплее, Иван Иванович пристроил сени - из них одна дверь вела в комнату, другая в сарай, куда глубокой осенью загоняли до весны корову. Я приволокла два ящика, положила на них щит из досок, на него - матрац; мама выделила подушки, одеяло и простыни. Все это богатство застелила пестрым покрывалом - получилась отличная кровать. Иван Иванович, прирожденный столяр, сделал стол (его я покрыла белой с полосками скатертью, подаренной Лизой) и стеллаж от пола до потолка (верх пустила под книги, нижнюю часть - под посуду). Принесла из дома два стула, разбросала - для тепла и красоты - яркие домотканые половики, а в довершение не удержалась и притащила любимую китайскую вазу, чудом спасшуюся от Возновича. Иван Иванович приладил в углу высокий, толстый чурбан, а я водрузила на него вазу и поставила в нее сосновые ветки с красными шишками. Удивительно уютная получилась комнатка.

В воскресенье пригласила Аросю «на смотрины».

Приехал и ахнул от восторга.

- С Раей - в раю! — подхватил на руки, закружил меня по комнате

- Тише, тише, - прошептала я. - Мама за стенкой корову доит.

- А что, сейчас пойду и сделаю официальное предложение! Зачем откладывать?

- Ну, пойди, попробуй, - подзадорила я.

- Иду! - и шагнул за порог, в сени, остановился у открытой двери в коровник.

- Здравствуйте, Феодора Кронидовна, - явно волнуясь, сказал он.

- Здравствуй, здравствуй, - ответила мама. - А я и не заметила, что ты приехал. Давно?

- Нет, недавно. Хочу поговорить с вами.

- Со мной? Поговорить? О чем же? - удивилась мама, продолжая доить корову - струйки звонко ударяли в жестяные стенки ведра.

- Да вот, решили мы с Раей пожениться!

- Как пожениться? Ты и Рая? Да ты что?! Она ведь тебе не пара. Ты молодой совсем, жизни еще не видел, а она - прошла и огонь, и воду, и медные трубы. Неужто не рассказала?

- Нет, почему же? Я все знаю. Но очень люблю Раю, я просто жить без нее не могу и потому прошу вас разрешить нам пожениться....

Мама томительно долго молчала.

«Неужели и у нее найдутся аргументы, вроде как у Иосифа Евсеевича?» - подумала я. Возможно, подобных возражений ждал и Арося. Но мама вышла из сарая с полным ведром молока, поставила его на землю и сказала:

- Вижу, не убедила я тебя... Ну, здравствуй, сынок! - и поцеловала в губы.

Тут и я выскочила из своей засады, захлопала в ладоши, кинулась целовать обоих. Кажется, прослезились все.

Пришла Лиза, узнала о событии, принесла из дома варенье, пироги, кипящий самовар; позвали Ивана Ивановича; начался пир.

Я пожалела, что нет отца, но мама меня успокоила:

- Он на дежурстве. А уж завтра, дочка, я его подготовлю. - Посмотрела на меня, потом на Аросю:

- Ну, Господь с вами!расширял, укреплял и углублял ложь. И добавила:

- Жизнь, - сказала она, - это вам не шестеренки пришабрить.

Когда все ушли, Арося умолил разрешить остаться ночевать.

- Но ты же не предупредил отца, - благоразумно сказала я, отстранившись.

Арося ничего не ответил и подхватил меня на руки.

И в эту ночь мы испытали полное счастье.

На другой день Арося привез чемодан с вещами: рубашки и книги. Единственный костюм и осеннее пальто были на нем.

Мои родители, отдавая дань традициям, в тот же вечер устроили свадьбу - это было 30 октября 1930 года. Она состоялась на квартире родителей в присутствии моих братьев с женами и близких родственников - Ивана Ивановича и Лизы. Инициатива отца и мамы меня порадовала, она говорила о большой эволюции в их сознании. Шесть лет назад отец не пустил меня на свадьбу подруги лишь потому, что новобрачные регистрировались, а не венчались. А теперь пил вино и кричал «горько» своей дочери, которая не только не венчалась, но даже не регистрировала брак и выходила замуж за еврея, которого он обнимал и называл «сынком». Мама меня не удивляла, она всегда была терпимой и доброй.