Унесенные за горизонт

Я хочу, мое солнышко, предупредить тебя: не жди от меня чего-нибудь связного и красивого. Лишь теперь вот, вдали от тебя, особенно глубоко почувствовала я, какое прочное, какое глубокое место занял ты в моей жизни, хочу повторять Солнышко, Солнышко, и дойдет до того, что я не сумею осветить тебе чисто деловые вопросы, связанные с моим приездом и учебой. Поэтому разреши изложить тебе все события в хронологическом порядке.

Приехала в Иркутск ночью. Случайно познакомилась в вагоне с женщиной, членом партии, из Иркутска. Я сильно с ней подружилась, в результате чего предстоящая перспектива ночевки на вокзале была ликвидирована прекрасно. Я ночевала у нее и наутро была в университете, сдала документы и получила направление в общежитие. Заниматься начну завтра.

Написать раньше не могла, здесь большой бумажный кризис, я насилу достала лист бумаги.

Цены на продукты здесь громадные, т. е. как московские, молоко и масло дороже.

Вопрос со стипендией не улажен, и я совершенно не представляю, как он разрешится. Если не положительно, то тогда я должна буду проститься и с общежитием. Здесь живут только стипендиаты.

Иркутск ― славный городок, очень сильно напоминающий своей главной улицей одну из улиц Москвы, где не проложен трамвайный путь. Передвижение на автобусах и лошадях. Автобусы маленькие-маленькие, кондуктор делает остановки не по звонку, а по разговору ― обстановка самая домашняя. Жизнь течет медленно-медленно и главным образом сосредоточена около университетских зданий.

Университет в жизни Иркутска на очень почетном месте. Самые лучшие каменные здания занимает он под своими аудиториями и общежитиями.

Вечерами город совсем замирает и живет лишь на главной улице, где расположилось несколько кино, гортеатр, музей и даже цирк. Как видишь, в развлечениях недостатка не встретится.

Когда вечером возвращаешься в общежитие, шаги гулко отдаются по деревянным мосткам. Идешь, светло, как днем, но отнюдь не от фонарей. Это светит луна. Это она старательно восполняет пробел в освещении города, т. к. в последнем, чуть дальше от центра, уже фонаря не встретишь. Лишь кое- где сверкают лампочки, освещая № № домов.

Вечером окон в домах нет. Все они закрываются наглухо ставнями, и редко-редко вырвется оттуда полоска света или вдруг бравурный звук рояля. Даже вздрогнешь от неожиданности, ибо тебя окружают какие-то крепко закупоренные ящички, и кажется странным, что вдруг там течет жизнь.

Посреди большой площади стоят громадные деревянные ворота, а на них надпись «Путь к Великому океану» и старая, старая дата. А за воротами нет даже мостовой. Где же он, этот путь? Там, за Ангарой, вдруг свисток паровоза ― он-то и напоминает, что отжили ворота свое назначение, ушел «Путь к Великому океану» в сторону, уменьшился во много раз.

Рая ― Аросе (21 октября

― 29 г.)

(Азбукой не пиши, я ее потеряла...)

Стала запечатывать письмо, нашла еще листик. Кажется мне, Солнышко: запечатаю конверт, полетит письмо далеко, лететь будет долго, а в результате в нем нет ничего ценного... Кажется мне, что не сумела я вылить в письме ничего из того, что переживаю и чувствую...Кажется мне ― отрезана от всего мира.

Сейчас утро. Голова моя свежая. Выспалась хорошо. И вчерашний бред кажется таким бессвязным, несуразным.

У нас большая, большая комната ― с громадными окнами, выше роста человека. Горячее солнце заливает комнату... Солнце здесь гораздо веселее и теплее московского. Из окна вид: горы прямо и сбоку, а внизу Ангара, посредине остров. По реке гонят сплав. Если бы я обладала твоим стилем, безусловно, я написала бы, как небо натянуто, словно голубой мягкий шелк, и шелк этот кажется горячим под сверкающими, ослепительными лучами солнца, как прозрачная, полноводная Ангара не уступает небу и кажется тугим синим шелком. Как все застыло в какой-то напряженной тишине... Бывал ли ты когда-нибудь в глухой степной местности жарким летним днем? Если бывал, то вспомни эту настороженную, ленивую тишину, когда кажется, что весь мир заключен в данной перспективе, что только видимым горизонтом ограничена жизнь...

Таков Иркутск, такова его жизнь.

Для занятий, учебы не найдешь лучшего места, и недаром, вероятно, здесь сосредоточено так много учебных заведений. Не помню, писала ли в том письме, что здесь, помимо Университета, Высший Сиб. Политехникум, Институт Пастера, несколько рабочих факультетов, а м.б., и еще что-нибудь я не заметила, но судя даже по этому, что остановило мое внимание, Иркутск ― настоящий Кэмбридж. А ты думал...

Иркутск, Хашимовская улица, д 35/37, общежитие № 4, комн. 2 ― мне.

Я спешу изложить тебе всю обстановку, окружающую меня, чтобы Солнышко знало, что делает и где его Кисанька.