Унесенный потоком

— Я сделаю и то, и другое, месье Пуаро. Это случилось позавчера вечером. Во время спиритического сеанса мы с мадам Элвери, кстати, прекрасной женщиной, сидели за столом, и нам постоянно выпадали одни и те же буквы: Э. П., Э. П., Э. П. Сперва я, конечно, не могла понять, что это значит. Должно, как понимаете, пройти какое-то время. Так трудно на Земле понять послания иного мира! Я стала мучительно вспоминать кого-нибудь с этими инициалами, понимая, что это должен быть человек, каким-то образом связанный с нашим последним, необычайно тяжелым сеансом. Но потом, когда я купила последний номер «Пикчерс Поуст» (кстати, это тоже указание свыше, ибо обычно я покупаю «Нью Стейтсмен») и на его страницах увидела вашу фотографию и описание ваших дел, я догадалась. Удивительно, не правда ли? Как все в жизни предопределено! Я абсолютно уверена, что именно вам суждено пролить свет на это дело.

Пуаро задумчиво смотрел на нее. Как ни странно, больше всего его заинтересовали удивительно умные бледно-голубые глаза посетительницы. Они придавали какое-то благородство ее маловразумительной речи.

— И что, миссис Клоуд… так, кажется? Мне помнится, я уже когда-то слышал эту фамилию.

Она энергично кивнула.

— Да, да. Вы, наверняка, слышали о моем девере — Гордоне. Он был необычайно богат, и о нем часто писали в газетах. Более года назад он погиб во время бомбежки. Это стало большим ударом для всех нас. Мой муж — его младший брат, он врач. Доктор Лайонел Клоуд… Конечно, — добавила она, понизив голос, — он не знает, что я обратилась к вам. Он бы этого не понял и не одобрил. Я считаю, у врачей слишком материалистический взгляд на жизнь. Иной мир, как ни странно, скрыт от них. Они верят только в науку. Но что такое, хочу я вас спросить… что такое наука? Что она может?

На это, подумал, Пуаро, в двух словах не ответишь. Потребуется упоминание множества имен ученых и изобретателей, таких как Пастер, Листер, Хамфри Дэви с его безопасной рудничной лампой, дотошный рассказ о пользе электричества и о многом-многом другом.

Но миссис Лайонел Клоуд явно не ждала ответа. Этот вопрос, как, впрочем, и многие другие ее вопросы, был просто риторическим жестом.

Эркюль Пуаро попытался направить разговор в деловое русло.

— Как вы считаете, миссис Клоуд, чем я могу вам помочь?

— Вы верите в существование иного мира, месье Пуаро?

— Я верующий католик, — осторожно заметил Пуаро.

Однако от католической веры миссис Клоуд отмахнулась со скептической улыбкой.

— Это все чушь! Церковь слепа, полна предрассудков, глупа и не верит в реальность существования иного мира и в его красоту.

— На двенадцать часов, — как бы между прочим произнес Эркюль Пуаро, — у меня назначена важная встреча.

Это замечание было сделано вовремя. Миссис Клоуд наклонилась вперед.

— Тогда я сразу же перехожу к делу. Можете ли вы, месье Пуаро, найти исчезнувшего человека?

Пуаро поднял брови.

— Возможно, да, — проговорил он осторожно. — Но полиции, моя дорогая миссис Клоуд, сделать это значительно проще. У них есть под рукой все необходимое.

Миссис Клоуд отмахнулась от полиции так же, как до этого — от католической церкви.

— Нет, месье Пуаро. Именно к вам я была направлена указанием свыше. А теперь слушайте. Незадолго до своей смерти мой деверь Гордон женился на молодой вдове, некоей миссис Андерхей. Как сообщалось, ее первый муж (бедное дитя, какой для нее удар!) умер в Африке. Таинственная страна эта Африка.

— Таинственный континент, — поправил ее Пуаро. — Возможно. В какой ее части это произошло?

— В Центральной Африке. То ли в доме какого-то воду, то ли зомби.

— Зомби проживают в Вест-Индии.

Там придерживаются черной магии, — продолжала миссис Клоуд, — странных загадочных обычаев. Человек может исчезнуть, и о нем никто никогда больше ничего не узнает.

— Вполне возможно, вполне, — пробормотал Пуаро. — Но с таким же успехом это может произойти и на Пиккадилли-Серкус.

Миссис Клоуд отмахнулась и от Пиккадилли.

— В последнее время, месье Пуаро, дважды приходили сообщения от духа, который называет себя Робертом. И каждый раз послание было одно и то же: «Жив»… Мы были в смущении, ибо не знаем никакого Роберта. Потребовав дальнейших разъяснений, мы получили: «Р. А., Р. А., Р. А.» Затем: «Скажите Р. Скажите Р!» «Сказать Роберту?» — спросили мы. «Нет, от Роберта, Р. А.!» «Что означает А.?» Затем, месье Пуаро, последовали самые важные слова: «Грустный мальчик, грустный мальчик. Ха, ха, ха!» Понимаете?

— Нет, — признался Пуаро, — не понимаю.

Дама посмотрела на него с сочувствием.

— Но это же детский стишок!

Little Boy Blue, Little Boy Blue
Under the Hay cock fast asleep.[2]

И вторая строчка его начинается со звуков «андерхей». Андерхей! Понимаете?

Пуаро кивнул головой. Он сдержался, хотя и испытывал огромное желание спросить, почему если можно было передать имя «Роберт» по буквам, то нельзя было то же самое проделать с фамилией «Андерхей» и почему необходимо было это делать намеками в духе дешевого шпионского жаргона.