Унесённые ведром

Через полчаса Фёдор, одетый в новый, с иголочки, «найковский» спортивный костюм и белоснежные кроссовки той же фирмы, восседал во главе стола. Он был побрит, причёсан и похож на наследного принца княжества Монако, выехавшего отдохнуть на природу. Двое из сидевших за столом (а все присутствовавшие были охранниками этого огромного дома) ушли протапливать баню для дорогих гостей, остальные же, открыв рот, слушали Сивцова.

— А стёкла оказались бронированные! — рубил рукой воздух раскрасневшийся рассказчик. — Ка-а-ак он в это стекло на своей верёвке с разгону ахнул! Аж весь дом затрясся. Граната у него из рук — бац! — и вывалилась. Внизу — взрыв! Кто-то орёт там, ничего не понять, дверь взорвали, кругом дым — хоть святых вон выноси! После этого они отступили и пошли советоваться…

Фёдор сделал большой глоток пива из кружки — от длинного повествования у него пересохло в горле.

— Ну ты крутой, Быня, — восхищённо выдохнул один из охранников по кличке Гиббон. — Сам Сомов тебя с первого раза взять не смог! Ну, дела.

— Это что! — подал голос Турист. — Он его потом вообще в больничку отправил, на заслуженный отдых, так сказать.

Все в немом восторге воззрились на героя дня.

— Потом расскажу, — взмолился Сивцов. — У меня уже язык не шевелится.

Перечить ему побоялись, помня пример Кислого. Неудачно упавшего охранника ещё двадцать минут назад, как только он был приведён в чувство, Турист настоятельно посоветовал увести в какую-нибудь дальнюю комнату и оставить там до вечера, чтобы своим видом Кислый не раздражал Быню.

— Нам ещё здесь стрельбы не хватало, — объяснил свою позицию Турист.

С улицы принесли шашлык из осетрины, приготовленный специально для гостей. Фёдор никогда в жизни не ел такой вкуснятины, поэтому съел две своих порции и одну соседскую. Сидевший рядом с Сивцовым уголовник Грабля благоразумно промолчал. Наевшись, Фёдор с сожалением осмотрел всё ещё обильный стол и сыто рыгнул. Кто-то подобострастно хихикнул. Сивцов, поглаживая себя по животу, строгим отеческим взглядом посмотрел на нарушителя тишины. Стало тихо.

— Скучно у вас, — неожиданно взгрустнулось Фёдору. — Живёте тут в лесу…

Все засуетились. С разных сторон Сивцова бросились истово разубеждать.

— Да как же скучно, Быня? — самозабвенно бил себя в грудь Гиббон. — Сейчас банька будет, ей-ей! Тут такая банька у Трофима, что ого-го! У-у-ух, какая банька!

— Пострелять можно, — вещал трубным голосом Грабля. — Здесь арсенал целый у нас. Ты из чего больше шмалять привык, Быня? Тут даже гранатомёт есть, во как!

— Тут места хорошие! — надрывался с другой стороны стола огромный детина по кличке Поршень. — На охоту пойдём! Без добычи точно не вернёмся — тут зверья полно!

Переждав самый гам, Фёдор, глядя на Поршня, строго проговорил:

— Зверей убивать нехорошо, — и задумался.

Всем стало стыдно. Поршень, казалось, съёжился раза в два и готов был провалиться от позора сквозь землю.

— А вот пострелять можно, — подумав, вынес свой вердикт Сивцов.

Все облегчённо вздохнули — грозы не случилось. Грабля раздувался от важности прямо на глазах: ещё бы — ведь именно он подал благосклонно принятую идею насчёт «пострелять».

Все оживлённо зашевелились, задвигали стульями. Кто-то побежал за оружием, остальные же, накидывая на плечи тёплые вещи, потянулись на улицу. Как только Фёдор поднялся со стула, на его плечи чья-то заботливая рука накинула удобную и лёгкую дублёнку.

— У нас тут в лесу «полигон» небольшой имеется, — крутясь ужом вокруг степенно шагающего Фёдора, распинался Грабля. — Чтобы форму не теряли, так сказать.

— Это правильно, — доверительно сообщил ему Сивцов. — Форму терять никак нельзя. Я вот однажды вышел из отпуска, сам понимаешь — в отпуске не чертил ничего, отвык. И что же ты думаешь? — он посмотрел на Граблю, выдерживая убийственную паузу. Судя по тому, как преданно смотрел на него бандит, Грабля в этот момент не думал ровным счётом ничего, поэтому Фёдор продолжил: — Вышел я, значит, на работу и в первый же день запорол напрочь очень важный чертёж. Вот. Это и называется — потерять форму, — он посмотрел на своего спутника, убедился, что тот абсолютно ничего в этой притче не понял и, многозначительно хмыкнув, продолжил шествовать.

На «полигоне» стояло много ящиков с пустыми стеклянными бутылками и пивными жестянками.

— Мы сюда всю посуду стаскиваем после пьянок, — радостно пояснил Фёдору Поршень. — А потом на ней тренируемся! — он достал из-за пояса огромный чёрный пистолет, чем жутко перепугал дорогого гостя. По счастью, Поршень не заметил реакции увидевшего оружие «профессионального убийцы».

Стреляли долго и самозабвенно: перебили целую кучу стеклотары, сожгли уйму патронов, раз двадцать бегали выставлять на «огневой рубеж» новые бутылки. Фёдор тщательно делал вид, что его вся эта возня не больно-то и интересует. Наконец, братва выдохлась. Все закурили, медленно отходя от азарта «соревнований».

— Ну что, Быня, — подошёл вдруг к Сивцову Турист. — Укатаешь пацанов?

— В смысле?.. — промямлил Фёдор.