Унгехоер. 1.2.3

Чему-то в нём хотелось спорить с мальчишкой, бессмысленно ему возражать.

– Нет, – Сказал ему, Ари. – Не поэтому… Любя его, вы любите себя – себя вы любите больше…

Ари посмотрел ему в глаза.

– Когда любишь себя больше, чем других, этих других любить легче, так как единственный человек, который может вас разочаровать – это вы сам!

Риг задумчиво усмехнулся.

– Да, – Подумал он. – Когда любишь себя больше, чем других, жить легче – проще, всё проще, ты избавлен от множества трагедий!

Он этого хотел – жить без трагедий – он их боялся, трагедий – непоправимого! Поэтому ценил жену – за её тепло, за верность – в душе она ему верна, даже если не телом, то душой! Они достаточно прожили вместе, достаточно долго – двадцать пять лет, чтобы…

– Что? – Больно подумал Риг. – Чтобы понимать: у нас одна жизнь, но жизни наших душ немного разные? А может, не немного?

Он видел, чувствовал, что Монике хочется нравиться, и другим мужчинам тоже – он понимает: она этим подпитывается, он понимает!

– Тебе что, больно? – Спросил его внутренний голос. – Больно… стареть?

– Больно! – Подумал Риг. – Сердце не стареет!

– Отдайте…

Ари протянул к нему руку.

– Вы сейчас раздавите чашечку, и порежетесь.

Риг обнаружил, что сжимает крохотное демитассе в кулаке. Разжал кулак, и чашечка с глухим стуком упала на ковровое покрытие зала ожидания.

Ари наклонился, чтобы поднять чашечку с пола, и Риг вновь обратил внимание на его фиолетовые волосы.

Ему захотелось прикоснуться к этим волосам… задрожавшей рукой, прикоснуться!

Глава 4

В самолёте ему опять захотелось курить – что за напасть – курить!

Жена не любит эту его привычку курить, когда хочется подумать – поразмышлять.

Риг посмотрел на сидящего рядом с ним, Ари. Он играл, держа в руках телефон. Какая-то стрелялка. Ему тоже захотелось поиграть.

– Это сложно?

Ари удивлённо посмотрел на него.

– Хотите попробовать?

– Нет…

Риг смущённо заулыбался.

– Просто интересно…

Молодой человек посмотрел на него задумчиво.

– Я не буду над вами смеяться – я не такой.

Риг тоже посмотрел на Ари, успокоился, – вдруг, успокоился.

– Научите меня!

Ари протянул ему телефон.

А потом:

– Надо нажимать сюда и сюда…

Он показал ему сенсорные кнопки.

– Надо просто приноровиться…

Ари немного наклонился – ближе к нему.

– Эта кнопка – двигаться, эта – стрелять…

Риг почувствовал, как он пахнет, Ари – сухо – древесно, опьяняюще сливочно, дымно!

Руки Рига задрожали – вновь.

Он вдруг подумал, – Симпатия… Что это? Влечение? Интерес? Счастье?

Он почувствовал, что, да, – счастье! Он почувствовал себя очень счастливым!

– Что вы обычно делаете, когда у вас есть свободное время? – Странно тихо спросил Ари.

Риг посмотрел на него с улыбкой.

– Читаю.

– Что читаете?

У Ари был красивый голос – красивое контральто.

– Мировую классическую прозу и неоклассическую поэзию.

– Например?! – С вызовом, заинтересованно спросил Ари.

Риг зажато рассмеялся.

– «Дочь священника»… Леконт де Лилль…

– «Дочь священника»? – Удивился Ари.

– Ага. – Легко сказал Риг.

Ари заулыбался, а Риг засмеялся.

– Почему вы смеётесь?

– Не знаю!

Ари моргнул, и Ригу показалось, что от растерянности.

Он подумал с внезапной теплотой, – Ты всегда так делаешь, когда… взволнован?

Риг вдруг неожиданно для самого себя, спросил Ари:

– Что у вас за парфюм?

Странно юноша посмотрел на него… обезоружено.

– Тьерри Мюглер – «Alien»2.

Глава 5

«Экклезиаст сказал: «Живому лучше псу,

Чем льву издохшему» – о бренной думай пище,

Всё остальное – дым. В последнее жилище,

В небытие могил я жизнь свою несу.

На башне он сидел, как на морском мысу,

Поставить повелев на древнем пепелище

Слоновой кости трон, и ночь казалась чище

От звёзд, качавшихся в молчанье, на весу.

Солнцеподобный царь, склоняясь к многобожью,

Смерть безвозвратную и ту назвал он ложью:

«Блажен, – сказал он, – тот, кто вмиг исчезнет в ней».

А я с тоской гляжу в провал бесчеловечный,

В священном ужасе я до скончанья дней,

Во тьме, готов дрожать от рёва жизни вечной»3

– Чужак? – Удивился Риг.

– Да, – С растревожившей Рига, кротостью, сказал Ари. – Чужой!

Он вдруг улыбнулся, Ари – Алиен, и Риг понял, улыбнулся – тоже.

– Тёмно-синий флакон – лаконично изысканный, похожий на космический корабль пришельца…

Риг почувствовал себя очарованным, захотелось сказать; это твой корабль, да!?

– Аромат космоса – дома этого самого пришельца. Этот дом похож на Землю, но это не она – это…

– Луна? – Подсказал Риг.

– Да, – Удивлённо кивнул Ари. – Её тёмная половина…

– Похожая на бриллиант с мертвенным опалово-белым оттенком. – Закончил Риг.

– Да, – Загорелся Ари. – Да!

Риг вспомнил: «Ты попал в перекрестный огонь

Между славой и детской мечтой,

Гонимый лёгким стальным ветерком.

Появись, мишень для далёких насмешек,

Появись, страдалец, легенда, скиталец»4

Он почувствовал себя молодым, полным сил – полным жизни!

– Да, – Подумал Риг. – «Ты был несносен в точности

случайного отбора,

Несясь на легком стальном ветерке.

Появись, бунтарь, ясновидец,

Появись, художник, узник, горнист»

Он звал… пришельца из далёкого космоса – Радость жизни!

Глава 6