Унгехоер. Книга 2

Ари вспомнил «я прикасаюсь к твоей униженности и унесённости

как к ветхому, многострадальному завету

у меня свои часы

пришествия к тебе

линиям, губам и силуэту

свои часы,

чтоб воспевать тебя

свои часы,

чтоб тихо ненавидеть»

– «Ненавидеть»? – Подумал Ари. – Нет, – любить!

Он вспомнил вновь «воссияю,

ибо люблю тебя

верую в тебя

и осуждаю»3.

Подумал, – Нет, не «осуждаю», люблю и верую. Верую в то, что всё сделаешь правильно – найдёшь правильный путь, даже если всё то, что правильно – жестоко!

– Я должен с ней поговорить! – Сказал ему, Риг. – Я должен сказать ей…

– Что сказать? – Понял Ари. – Что говорят, когда уходят… Душой?

– Хороший вопрос! – Сказал Риг. – Страшный, но хороший.

Риг вдруг задумчиво посмотрел на него.

– Ты тоже уходил душой, Ари?

В его голосе прозвучало недоумение и смятение.

– Да, – Больно сказал ему, Ари. – От моей матери!

– Почему? – Заинтересовался Риг.

Юноша ответил ему не сразу, задумался.

– Ты удивляешься, почему я такой… Не веришь в то, что я такой!

Ари посмотрел на интерьер своего номера – морской стиль…

– Я – вундеркинд, Риг, – был им. Вундеркинда сделала из меня моя мать. Она обожала меня, занималась со мной – словом, она всегда вела меня за руку!

– А потом? – С тяжёлым сердцем спросил Риг.

– «Потом»?..

Глаза Ари покраснели.

– Аристотель забрал её у меня!

Риг посмотрел на Ари с нежностью, подумал, – Взрослый мой мальчик, ты ещё так по-детски обижаешься! Обижаешься на людей, которых нужно пожалеть – им пришлось пережить трагедию расставания!

– Почему ты не даёшь им шанс на счастье? – Спросил Риг, Ари. – Себе даёшь, а им – нет!

Ари посмотрел на него смущенно неловко растерянно.

– А им это нужно?! Чтобы я дал им шанс…

– Да, – говорю тебе как родитель, да!

Риг протянул руку к Ари, и положил ладонь на его лоб.

– Закрой глаза!

Ари удивился, но сделал, как велел Риг.

Зазвучал голос Рига:

– «Положи меня, как печать на сердце,

Положи меня, как на руку перстень,

ибо любовь крепче смерти

и ревность глубже преисподней –

пусть берут меня злые руки,

только научи, что будет после –

положи меня, как печать на сердце –

пусть срывают с тела одежду,

только расскажи, что будет после –

положи меня, как на руку перстень

пусть рана ложится на рану,

только покажи, что будет после –

ибо любовь крепче смерти –

пусть удары проникают в недра,

только вразуми, что будет после –

и ревность глубже преисподней

пусть в муке мешается разум,

только не забыть, что будет после –

положи меня, как печать на сердце –

когда во рту моём влаги не станет

и воздух не войдет в мои ноздри –

положи меня, как на руку перстень –

когда истает во мне утроба,

тогда будет то, что будет –

ибо любовь крепче смерти –

тогда будет то, что будет –

и глаза мои встретятся с Твоими –

и ревность глубже преисподней –

и глаза мои встретятся с Твоими –

до смерти, в смерти, по смерти –

положи меня – как печать – на сердце»4.

Он убрал руку, Ари открыл глаза.

– Это моя молитва…

Риг заглянул Ари в глаза.

– Когда люблю, или ревную, всегда читаю её!

Ари заплакал.

– «Ревность глубже преисподней», Риг!?

– Мучительный ад, в котором нет покоя, – разве ты не знаешь, что ад – это место, в котором нет покоя?!

– Я люблю тебя, Риг!

Ари приподнялся, сел, обнял Рига, и прижался к нему.

– Люблю!

Глава 3

Риг ушёл от Моники – вышел из своего номера, в котором оставил её. Сердце, конечно же, сжалось – он не надеялся, что будет просто, просто уйти, но… Что это было за чувство? Хотелось вернуться, ещё хотелось – чему-то в нём, возможно, тому ему, который не перестал быть её мужем!

Риг почувствовал, что сердце тянется к Ари – как, оно тянется к нему!

– Я предатель? – Подумал он. – Или наш брак просто исчерпал себя?!

– Не брак, – Сказал ему внутренний голос. – Отношения, – трудно признать, что отношения исчерпали себя!

– Да, – Подумал Риг. – Очень трудно, почти невозможно!

Он вспомнил «Ревность глубже преисподней», Риг!?

– Мучительный ад, в котором нет покоя, – разве ты не знаешь, что ад – это место, в котором нет покоя?!».

Риг ощутил (сейчас), что отношения, которые исчерпали себя, тоже ад! Цепляешься… Цепляешься, как дурак, на что-то надеясь!

Он вспомнил свою молитву:

«Только научи, расскажи, покажи, что будет после».

Риг сардонически усмехнулся, подумал, – Никто ничего никому не объяснит – даже за деньги! Потому, что есть вещи, которые не объясняют – которые не объяснить, пока не дойдёшь (или не доползёшь) до них сам(а)!

Он мог бы объяснить Монике всё – облегчить ей задачу (почему он ушёл) – не из-за Ари даже, Ари – это триггер, он бы всё равно ушёл – надоело – быть одному!

– Быть в браке, – Думал Риг с ненавистью. – И быть одному!

Ари мог бы быть девушкой – женщиной, он бы всё равно ему понравился – пол не имеет значения, да, немного не по себе (если немного), но… он поймёт, как быть (и оставаться) мужчиной с мужчиной!

В лаунж баре Риг выпил холодной колы и выкурил сигарету – он волновался, волновался перед встречей с Ари. Улыбнулся над собой, – Как мальчишка, сердце бьётся, как у мальчишки!

Моника прислала сообщение: «Поговори с Джанни, он очень переживает».

Риг вспомнил про сына, – не без чувства вины, вспомнил – он жёстко обошёлся с ним на пляже.