Унгерн. Демон монгольских степей

Послужной список Романа Фёдоровича Унгерна свидетельствует о том, что он начал и закончил Великую войну в рядах 1-го Нерчинского полка Забайкальского казачьего войска. Но это не совсем так. Барону довелось отличиться и в армейском партизанстве. Когда его полк находился в начале войны на Северном фронте, то он в конце 1915 года, подав соответствующий рапорт по команде, «подался» в конные партизаны.

Тогда при штабе главнокомандующего армиями Северного фронта был сформирован Конный отряд особой важности под командованием поручика Л.Н. Пунина. В своём большинстве подобные отряды состояли из добровольцев-казаков. Речь шла о возрождении армейского партизанства времён Отечественной войны 1812 года. Этот отряд был создан в конце 1915 года. Сотник Унгерн стал добровольцем Конного отряда. Он был прикомандирован к нему, оставаясь по-прежнему в списках своего родного полка нерчинцев.

Перед самым выступлением партизан на фронт поручик Лунин вынес казачьему офицеру-забайкальцу благодарность, сказав в речи перед подчинёнными следующее:

   — Выражаю признательность сотнику Унгерну фон Штернбергу, вложившему столько души в боевое дело, и сумевшему внести стройный порядок в нашу товарищескую жизнь...

Унгерн, став армейским партизаном, демонстрировал действительно «примерные образцы храбрости и геройства». Он командовал 3-м эскадроном (добровольцы Уссурийской бригады, развёрнутой вскоре в дивизию с тем же наименованием) Конного отряда особой важности, не раз получая возможность действовать самостоятельно. Такие рейды по ту сторону фронта давали прекрасную возможность проявлять инициативу и, что самое главное, добиваться желаемых результатов.

Командир партизанского отряда штаба Северного фронта не раз имел возможность описать удачные действия 3-го эскадрона и его начальника. Поручик Пунин в одном из донесений за 24 января 1916 года так описывал следующий боевой эпизод из жизни своих конных бойцов:

«Разведка крайне успешна... 3-му эскадрону досталось особенно. Ему при возвращении домой (в город Кеммери. — А.Ш.) пришлось выдержать бой с засадой немцев на бугре между болотом Заляйс-Пурс и нашими окопами. Немцев было около роты при двух офицерах. Они, не подпустивши наших казаков поближе к себе, дали залп.

Минута оцепенения.

Георгиевский кавалер, командир эскадрона сотник барон Унгерн-Штернберг с обнажённой шашкой бросился на «ура». С гиком и воем, с шашками наголо понеслись уссурийцы, нерчинцы и приморцы на втрое сильного противника.

Немцы такого напора не выдержали и бежали, оставив убитых...»

Докладывая командиру Конного отряда особой важности поручику Лунину о той проведённой разведке в германский тыл, сотник среди прочего отметил:

   — Могу доложить, что немцы стали угадывать наши уходы на разведку за линию фронта.

   — Почему вы так считаете, господин сотник? Ведь вы вернулись из разведки с успехом. Привезли пленных, даже артиллерийского офицера.

   — Успех — успехом. Но туда мы ночью прошли без шума, а на обратном пути нас уже ждала засада.

   — И что из этого?

   — А то, что надо менять тактику партизанства. Иногда спешивать казаков и превращаться в пеших разведчиков.

   — Хорошо, давайте на днях попробуем. В каком месте предлагаете?

   — Предлагаю у того же болота. Немцы после случившегося сегодня вряд ли будут нас там бдить, А тут мы на них как снег на голову свалимся. И языков возьмём прямо на передовой.

   — Что ж, думаю, предложение дельное. Обсудим на совете офицеров отряда. Доложите сами?

   — Доложу. У меня не только мысль о тактике есть, но и другие.

   — Отлично. Роман Фёдорович. За эту разведку я послал на вас представление в штаб. Испрашиваю для вас чин подъесаула. Думаю, что вы его в отряде давно заслужили.

   — Премного благодарен. В бою и в разведке за мной зачтётся...

Командир Конного отряда особой важности в представлении на производство Унгерна в очередное звание казачьего Офицера не поскупился на похвалу. Он засвидетельствовал, что сотник является одним из самых Храбрых партизан, а разведки, произведённые его эскадроном, всегда результативны. Во фронтовом штабе представление было подписано в день его получения.

В бою 26 февраля 1916 года подъесаул Унгерн фон Штернберг получил серьёзное ранение, и на этот раз залечивать рану в строю ему не разрешили. Он отправился на излечение в госпиталь, на время покинув отряд. Уезжая» сказал сослуживцам:

   — Ждите скоро. Не для меня продавливать госпитальные койки в белых простынях. Воевать надо, а не отлёживаться в тылу...