Унгерн. Демон монгольских степей

   — Если есть новая азиатская империя, значит, есть и новый правитель?

   — Разумеется, есть. Это самый известный среди монголов буддистский лама. По-нашему, первосвященник. Зовут его для нас необычайно длинно — Богдо-гэген Джебзуун-Дамба-хутухта. В газетах он называется именем покороче: или Богдо-гэген, или просто хутухта.

   — Как пишут в газетах, он многое изменил в жизни почитающих его монголов?

   — Сомневаюсь в этом. Провозглашение независимости вряд ли может изменить смысл жизни азиатских пастухов. Ведь вся их жизнь и смерть в стадах и табунах. Но всё же Богдо-гэген дал им любопытное нововведение.

   — В чём же его суть?

   — Со дня коронации Богдо-гэгена Халха официально вступила в эру всенародно избранного всемонгольского монарха. Со дня его коронации в стране ведётся теперь новое летоисчисление.

   — И как сами монголы почитают этого хутухту?

   — Они считают его живым Буддой.

   — Любопытное почитание. А что великий Китай? Ведь он потерял в таком случае внутреннюю Халху.

   — Китай сейчас республика. Со смертью последней императрицы маньчжурская династия Цинь ушла в историю. Но войне в Монголии, на мой взгляд, скоро быть.

   — Вы думаете, барон, что китайское правительство попытается силой оружия вернуть себе Халху?

   — Несомненно. Ведь это северная провинция Китая. И на её западе уже идут бои, пусть и не самые значительные. Об этом и пишут сейчас в газетах, Но...

   — Что?

   — В Пекине забывают, что монголы — потомки великого завоевателя Чингисхана. И не менее великого китайского императора хана Хубилая...

Назревавшая китайско-монгольская война вернула сотника фон Унгерна на Восток. Он досрочно заканчивает отпуск и прибывает в Благовещенск, в свой полк. Но его душевное состояние уже получило «новое качество». Из газет он узнал с радостью о том, что российское правительство в Урге учреждает военную школу с русскими инструкторами. Она была создана на основе официального соглашения сторон: официальный Санкт-Петербург в назревающем военном конфликте становился на сторону Урги. В ином случае он не стал бы помогать монгольскому правителю-хутухте готовить кадры профессиональных военных.

События в степях Халхи развивались следующим образом. В августе 1912 года монголы с оружием в руках поднялись против китайцев в западной части страны, в Кобдском округе, известном своей удалённостью и автономностью от центральной, ургинской власти. Китайский гарнизон был изгнан из городка Кобдо, и округ присоединился к Халхе. Читателей газет поражал тот факт, что монголы стремятся любым способом избежать кровопролития, словно фигура потрясателя Вселенной великого Чингисхана напрочь забыта ими.

В степях и пустынях Центральной Азии «запахло» войной, грозившей затянуться. Войной чисто восточной по характеру и действующим лицам, вне всякого сомнения, неинтересной для европейцев. Это тебе не берега Дуная или Рейна, не ноля Моравии и Восточной Пруссии. Это Азия, плохо предсказуемая и потому мало понятная.

Россия, имевшая несколько тысяч вёрст совместной границы с Монголией и Китаем, естественно не могла остаться в стороне от вызревших за много лет событий. Причём ещё до событий 1912 года. Россия не могла оставаться равнодушной и к тому, что на её монгольских границах всё чаще и чаще стали появляться «заинтересованные» японцы. Вскоре Санкт-Петербургу представился случай вмешаться в закипающую жизнь Халхи.

Всё началось с того, что российские официальные лица поддержали восстание Тогтохо, которому было суждено стать национальным героем Монголии. В сентябре 1907 года этот степной князь убил на территории своего хошуна Южный Горлос Чжеримского сейма пятерых японцев-топографов, приняв их за вражеских разведчиков. По всей вероятности, у Тогтохо для такого поступка были веские основания. Впоследствии он скажет:

   — Странные это были японцы. Интересовались дорогами в хошуне, всё время ездили к русской границе, и всё выспрашивали у меня про то, сколько у меня цэриков...

Китайские власти Халхи но требованию японцев начали расследование «убийственного дела». Тогтохо пришлось бежать из становища. Вскоре он создал партизанский отряд, занявшись мщением китайцам. Грабя и убивая колонистов-ханьцев, беглый князь получил репутацию «непобедимого и храброго предводителя» монгольских конников.

Вскоре на него обратили внимание власти сопредельной, то есть российской, стороны. Отслеживание Событий в соседней Халке было для дальневосточного начальства делом служебным. Командир корпуса, охранявшего Восточную Китайскую железную дорогу (КВЖД) генерал-лейтенант Н.М. Чичагов доносил по команде следующее:

«...У воинственного князя Тогтохо создалась репутация борца за попранные права монгол и истребителя китайцев, отнимающих у кочевников лучшие земли».