Уничтожение

Это было переменчивое благоволение Королевы Па­утины Демонов.

Триль даже не пыталась подняться, она лежала, на­слаждаясь прикосновением силы, торжествуя по поводу возвращения Ллос.

* * *

Громфу было известно столько способов убить ко­го-нибудь, что он успел позабыть их больше, чем мно­гие дроу успели узнать. Существовали заклинания, уби­вающие при помощи прикосновения, слова, мысли, и Громф выискивал в мозгу единственно верное из них, бегая по кругу, чтобы увернуться от разбушевавшегося гиганта и удержать его в пределах разгромленного Ба­заара.

У него имелся сапфир в виде черепа, который предо­ставлял ему дополнительный выбор заклинаний и за­щищал от негативной энергии, подобно обессиливаю­щему дыханию Нимора. В памяти Архимага хранилось еще больше заклинаний, и Громф остановился на одном из них, не без помощи Нозрора и горстки некромантов Магика. Архимаг призвал магическую энергию, и в па­мяти его всплыли слова и жесты заклинания. Однако для того, чтобы сотворить его — а это было воистину могущественное заклинание, — ему нужно было остано­виться.

Не впервые на протяжении его поединка с Дирром на первый план выходило время. Хватит ли ему време­ни сотворить заклинание, прежде чем гигант настигнет его?

«Мы можем помочь вам выбрать подходящий мо­мент», — сказал Нозрор.

«Я знаю, — отозвался Громф, - но всегда возмож­ны... варианты».

Архимаг остановился, повернулся и начал заклина­ние.

Гигант уставился на него сверху вниз, залив Громфа лучами света из безумных синих глаз. Громф был уве­рен, что времени хватит. Ожившие каменные дроу на­ходились слишком далеко и двигались слишком мед­ленно, чтобы принимать их во внимание, а гигант на­угад бил хвостом, словно новое тело плохо подчинялось Дирру. На это Громф и понадеялся.

Он ошибся.

Ему оставалось произнести последние, решающие слова, чтобы заклинание сработало, и тут огромный чер­ный хвост каменного гиганта настиг его. Слова застряли у Громфа в горле, он успел почувствовать, как каменеют его суставы, и дальше была пустота.

* * *

Триль переводила взгляд с одного приспособления для прорицания на другое, пытаясь разобраться в том, что слышит. Донесенные магией голоса сотен магов, жриц и воинов заполняли комнату, в их неразборчивом гудении слышались смятение и неприкрытый восторг. Двери комнаты прорицаний распахнулись, и в поме­щение вошла жрица, которую Триль узнала, но не смог­ла сразу вспомнить ее имя. По ее черным щекам стру­ились слезы, губы шевелились беззвучно и бессвязно, пытаясь облечь в слова то, что ощущали сейчас она,

Триль, Вилара и любая служительница Королевы Пау­тины Демонов во всей бескрайней вселенной.

Внимание Верховной Матери привлекло одно изо­бражение: окаменевший Громф.

Он проиграл. Лич, в облике нелепого монстра, обра­тил Архимага Мензоберранзана в камень.

Триль ощутила, как сжались ее зубы. Она постояла мгновение, позволяя гневу полностью овладеть собой.

— Это знак? — спросила она у Паучьей Королевы. Ллос не ответила, но Триль знала, что богиня, если бы пожелала, смогла бы это сделать.

— Это знак, — прошептала Верховная Мать. Триль соединила кончики пальцев, склонила голову в коротком поклоне и пожелала перенестись на площадь Базаар. Мгновенное ощущение невесомости и голово­кружения, черная пустота, и вот она уже стоит в глубо­кой трещине каменного пола на торговой площади ее го­рода. Каменный гигант взревел где-то наверху, очевидно почувствовав, как она прошла между измерениями от До­ма Бэнр к Базаару. Существо разинуло пасть и зарычало на нее, но Триль произнесла несколько слов, и монстр застыл. Огромный хлещущий хвост разом замер. Словно само время на миг остановилось. Вокруг еще поднимался дым и неуклюже ковыляли ожившие каменные дроу.

— Эта история слишком затянулась, лич, — сказала Триль, — довольно. Я не желаю больше терпеть ни ги­бели дроу, ни разрушений моего города, ни попыток оспорить мою власть или силу Ллос.

Триль сомневалась, что личдроу способен понять ее. Казалось, форма, которую он принял, полностью под­чинила его себе, но жрица говорила это всем, кто, она знала, слушает ее и в Доме Бэнр, и в Арак-Тинилите, и в Магике, и, возможно, за пределами города, в команд­ных шатрах ее врагов.

Она воззвала к Ллос, моля вернувшуюся богиню да­ровать ей одно из самых сильных заклинаний, моля во­истину о чуде, не меньше.

Ллос не ответила ей голосом дроу, как делала преж­де. Слов не было вовсе, лишь прилив силы, гул крови в ушах Верховной Матери.

Триль опустилась на колени среди россыпи битого камня и осколков стекла и прижалась лбом к холодной земле. Она тоже не облекала свои просьбы в слова. Это было не нужно. Вместо слов от нее хлынула волна эмо­ций, чувств и просто страха.