Уничтоженная вероятность (Циклопы)

– Паршиво. Что там за закон такой – Шустова-Макмануса? Почему он вдруг туфтовый? В двух словах.

– В двух слова, – тягуче сглотнув, послушался Иннокентий, – закон гласит: «В процессе разъединения, лишенное носителя тело и интеллект погибают практически одновременно».

«Ты что-нибудь понял, Боря?» – пробурчал Потапов, плавно вращая шпильку по часовой стрелке и для старательности закусив язык.

«Не много. Мы как-то разговаривали с Кешей о том, что будет, если будущее изменится и он там вовсе не родится. Иннокентий мне сказал: гибель тела и интеллекта происходят практически одновременно, типа это как-то связано».

«Понятно, – кивнул Лев Константинович. – Платон нам намекнул, что готов продолжить жизнь в чужом теле до конца его времен. Даже после изменения будущего, его интеллект не испарится сам собой из тела Раи».

Замок негромко чавкнул, генерал потянул на себя дверную ручку.

– Порядок. Выдвигаемся.

В хорошо освещенном фонарями дворе шумели под ветром деревья. Завьялов, Иннокентий и разъяренный байкер, разделившись, минут десять бегали по территории. Заглянули в каждый темный угол, обшарили все детские качели-карусели, кустами пошуршали…

Управляемые террористами Раиса и Зоя исчезли как их и не было.

Мужики собрались у подъезда. Иннокентий держал на руках трясущуюся жену. Генерал Потапов, засунув руки в карманы брюк, угрюмо-зябко ежился под ветром. Косой глядел на них уже заинтересованно. Но благо – успокоено.

«Что будем делать, Константиныч?»

«Ума ни приложу, – признался контрразведчик. – Они могли уйти из двора в любую сторону. Поймать такси на проспекте или вызвать машину по адресу. Райка здесь давно вокруг Косого трется, наверняка, узнала, где расположены аптеки-магазины, так что для вызова такси по адресу определится легко… Эх! Нам бы только отправную точку их отъезда разыскать!»

«А может быть, пойдем по следу?»

«В смысле?»

«В смысле – Жюли».

Генерал направил взгляд на собачонку в старом рукаве (шикарный прикид для светских вечеринок беглецы рачительно припрятали вместе с англицким костюмом).

Мадам Капустина выглядела неважно. Недавний испуг – можно представить, что испытало крошечное существо, когда к нему потянулись руки настроенного на убийство диверсанта! – еще продолжал потряхивать тщедушное тельце.

Потапов жалостливо поморщился:

«Ты думаешь, она потянет розыски?»

«А ты спроси. У нее и нюха-то может не оказаться. – Вздохнул: – Какая из Жози собака?»

Виктор Николаевич Полуянов вышел на балкон перекурить.

Жена, по обыкновению, утащила пепельницу на кухню – вытряхнуть и вымыть. А вернуть на место позабыла.

Но время позднее, ночное, и возвращаться на кухню уже лень. Виктор Николаевич стыдливо стряхивал пепел с четвертого этажа, стараясь не думать о развешенных на нижней лоджии пеленках. Когда прикончил сигарету до окурка, опустил голову вниз и поглядел: нет ли на лавочке припозднившихся старушек, способных облаять за выброшенный на газон окурок.

Внизу разыгрывалась уморительное зрелище. По узкой пешеходной дорожке, водя носом по асфальту, быстро перебирала паучьими лапками смехотворная собачка. Полуянов ее вначале даже за обнаглевшую ночью крысу принял.

За собачкой, как привязанные, топали три мужика. Причем – по росту. Первым шел невысокий пожилой субъект в костюме и матово поблескивающих штиблетах. За ним пузатый бугай в черной кожанке. Замыкал шествие амбал в коротких вислых трениках.

Шеи у троицы напряженные. Значительные.

Умора. Три конкретных мужика выгуливают шавку-паучка.

«Или шавка их выгуливает?» – подумал Полуянов. Вон как крадутся, шеи вытянув…

Жюли не подвела. Невзирая на негодующее Кешино фырканье в ответ на предложение «взять след», попробовала – повела. И с каждым метром все уверенней.

Завянь переговаривался с генералом, уже невероятно заинтригованный Колян ему на пятки наступал. (Едва конотопский дядя Миша – в натуре! – заговорил с собакой, у Косого мозги повернулись так, что приключение с Раисой показалось легким бредом на фоне остальных событий.) Немного разобиженный за жену, вынужденную нюхать пыльный московский асфальт, Иннокентий потерянно брел следом. Маленько поражался непритязательности своей мадам, корил себя за взявшиеся непонятно откуда фанаберии.

Длинный светлый двор закончился. Жози-Жюли уверенно свернула на темную тропку между деревьями и кустами. «Порядок, – сообщил Завьялов. – Я здесь бывал. За этим домом магазин, где есть стоянка для такси. Платон повел Миранду кратчайшим путем, оттуда, я уверен, они уехали».

Жози-Жюли вприпрыжку выбежала на освященный пятачок перед магазином, где на пустой парковке дремал таксомотор с желтым кубиком на крыше. Подбежала к обочине, покрутилась на одном месте и села, повернув разумную мордочку по ходу движения автомобилей, которых, впрочем, на дороге почти не было.

«Константиныч, позволь мне самому с таксистом потолковать, – сказал Завьялов, – шоферы на одной точке все до единого знакомы, я лучше знаю что сказать». И тут же получил бразды правления над телом. Подошел к водительской дверце дешевой иномарки и стукнул пальцем по стеклу.