– Можно я буду ночевать у него комнате? – неожиданно спросила Мадлен. Ну да, ответил он, просьба необычная, но он не возражает, ей могут даже поставить раскладушку. Она просто должна понимать, что в комнатах нет ни умывальников, ни туалетов, пациентам в таком состоянии они ни к чему, но ей разрешат пользоваться удобствами для персонала в конце коридора. Ей также придется самой обеспечивать себя едой, поскольку работники отделения питаются вместе с сотрудниками ДИПИ, ей не смогут предоставить доступ в столовую. Мадлен энергично кивала.
– Мадлен, ты уверена, что хочешь этого? – вмешалась Сесиль, – тут все же не слишком комфортно. Мы можем привозить тебя сюда каждое утро, если хочешь, это же совсем близко.
Мадлен была уверена, она решила, что будет возвращаться в Сен-Жозеф раз в неделю принять душ и поменять постельное белье, все в порядке.
– Ну, теперь нам остается только ждать виновника торжества, – заключил Леру. – Вы извините, я отлучусь на минутку. У меня назначено несколько встреч сегодня днем, но мне тут же дадут знать, когда он прибудет.
В то же мгновение зазвонил мобильник Сесиль, она вышла в коридор, чтобы ответить, разговор продлился всего пару минут, она выглядела обеспокоенной, когда вернулась.
– Это Орельен, они приезжают раньше, чем собирались, прямо сегодня, через два часа они будут в Лоше. Мне неохота туда ехать, я бы предпочла дождаться, когда папу привезут…
Все промолчали, наконец Эрве с усилием произнес:
– Давай я съезжу.
Жена посмотрела на него с сомнением; как правило, ей удавалось поддерживать довольно сносные отношения с Инди, но это было очень давно, последний раз они виделись пять лет назад; и у нее не было никакой уверенности в том, что Эрве способен проявить такую же дипломатичность.
– Я могу поехать, – предложил Поль, – если ты дашь мне свою машину.
– Да, поезжай ты, так будет лучше, – ответила она с облегчением.
Поль всего минут десять как выехал с парковки, а Эрве еще не успел докурить сигарету, когда приехала машина скорой помощи. Леру сразу же вышел из корпуса им навстречу; очевидно, он считал своей обязанностью лично приветствовать пациентов. Два санитара, открыв задние дверцы, установили короткий наклонный пандус и выкатили носилки на парковку. Эдуар бодрствовал, его глаза были широко открыты – но смотрели по-прежнему в пустоту. Леру подошел к нему.
– Доброе утро, месье Резон, – сказал он мягко. – Я доктор Леру, заведующий отделением, в котором вы будете жить. Добро пожаловать.
Следующие два часа, после того как Эдуара устроили в комнате, Леру посвятил описанию процедур, которые будут отныне задавать ритм его здешней жизни, – он всегда упрямо делал вид, что пациенты понимают все, что им говорят, и подробно объяснял цели и задачи каждой процедуры. Во-первых, лечебная гимнастика, два сеанса в неделю, она позволит избежать мышечной спастики и контрактуры суставов. Затем, что также очень важно, ортофония дважды в неделю для разработки языка и губ.
– Это чтобы они снова учились говорить? – спросила Сесиль.
– Да… Ну, это крайне оптимистичная версия. Речь – разветвленная функция, она задействует множество различных областей мозга, вопреки тому, что мы долгое время полагали. Но центр Брока по-прежнему считается важным, пусть и не единственным, и на МРТ вашего отца видно, что он затронут, так что, откровенно говоря, я не очень-то верю в восстановление речи. Но помимо речи, ортофония помогает восстановить глотательную функцию, что позволит нам отказаться от гастростомы и вернуться к нормальному питанию.
– Насколько нормальному? – Сесиль явно удивилась.