Уничтожить бессмертных

Этот факт сначала удивлял Святого, а потом кто-то из высокопоставленных талибов объяснил ему, что здесь все просто. Чем больше гибнет американских солдат, тем это заметнее. Значит, депутаты Конгресса обратят внимание на слабость армии и на необходимость ее усиления. На оборону будут отпущены большие средства, чем прежде. В США многие вопросы решаются с точки зрения денежных отношений. И не только в военной сфере.

* * *

В большом гроте горели три костра, вокруг которых и располагались бойцы отряда эмира Святого. Здесь можно было разводить огонь без всякой опаски. Дым просачивался наверх через небольшие щели, расположенные в разных местах высокого конического потолка. Они разделяли потоки нагретого воздуха. На поверхность выходила лишь незначительная доля тепла, да и то далеко, по другую сторону хребта, в соседнем ущелье.

Исследования с помощью тепловизора были проведены людьми, которые строили эти пещеры, готовили их для длительного проживания большого отряда. Официально строителей послали сюда талибы. О том, кто на самом деле принял такое решение, можно было только догадываться.

Чуть дальше по проходу размещался грот с кухней. Там что-то гремело. Наверное, люди мыли посуду. Судя по всему, бессмертные только что поужинали.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби присмотрелся и увидел у дальнего костра постороннего человека в окружении своих бойцов. Там же, у того же костра, лежали и сидели раненые.

В отряде был свой фельдшер. Он мог не только наложить перевязку, но и извлечь пулю из мягких тканей. Хотя обычно считается, что тут нужен врач-хирург.

— Мустапа! — позвал эмир бойца, сидящего к нему ближе других.

Тот обернулся, увидел Святого, сразу вскочил и шагнул к нему.

— Слушаю, эмир.

На поясе Мустапы висела связка матерчатых ножен, в которых моджахед носил свои ножи. Метать их так, как Мустапа, в отряде не умел никто. Сам Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби был раньше уверен в том, что метание ножей — это дело героев кинофильмов. Да и инструкторы, обучавшие его в американской спецшколе, говорили то же самое.

Убить человека таким вот способом практически невозможно. Нож входит в тело на пару сантиметров, и то лишь в том случае, если не наткнется на кость. А легкое ранение противнику сильно не навредит. Он даже не истечет кровью, потому что повреждение, нанесенное острием ножа, будет небольшим и недостаточно глубоким.

Именно поэтому вся наука ножевого боя сводится к режущим скользящим ударам, не позволяющим стальному лезвию застрять в теле. Мышцы человека, получившего такую рану, резко сжимаются от болевого шока и так сдавливают лезвие, что его бывает очень трудно вытащить. Пока ты будешь этим заниматься, противник может несколько раз ударить тебя скользящими движениями и нанести те самые ранения, которые не просто так называются несовместимыми с жизнью.

Но Мустапа и в Афганистане, и в Сирии не раз показывал эмиру Святому, что все эти размышления специалистов являются лишь теоретическими. Он обладал особым даром и убивал часовых точным и сильным броском ножа в горло. Ножи у Мустапы были специальные, с тяжелым лезвием и легкой, узкой рукояткой. Он постоянно точил их, чтобы они были предельно острыми и в случае небольшого промаха нанесли противнику сильное ранение хотя бы по касательной. Впрочем, эмир Святой ни разу не видел, чтобы Мустапа промахнулся.

— Я у себя буду. Ты видел человека, которого задержал часовой?

— Видел, эмир. Какой-то еле живой старик. Ходит с трудом.

— Приведи его в мой грот.

— Понял, эмир. Сейчас доставлю.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби пошел к себе. В его небольшом закутке был выложен из камня настоящий очаг. Металлическая труба выходила через стену в общий большой грот. Только вот печники из строителей оказались никудышные.

Даже сам Святой, раньше городской житель, и тот знал, что печи и очаги кладут, используя в качестве раствора глину. Строители же почему-то крепили камни цементом. За несколько дней очаг потрескался во многих местах и грозил развалиться даже при несильном толчке.

Сейчас огонь в нем уже горел. Бойцы заботились о своем эмире. Святой, войдя в грот, сразу присел на корточки перед очагом и протянул руки к языкам пламени. При этом он ощутил сильную боль в правом плече. Видимо, оно было повреждено серьезно. Даже если там всего лишь ушиб, а не перелом, то очень сильный.

Наверное, даже стрелять, упирая приклад в правое плечо, ему будет невозможно. Видимо, эмиру придется какое-то время обходиться пистолетом. Тяжелую автоматическую «Беретту-92» вполне можно держать в двух ладонях, тогда никто не обратит внимания на неестественные действия правой руки.

Эмир Святой вытащил пистолет из кобуры и дважды вскинул, прикидывая, как будет стрелять. Полностью вытянуть руки он не смог. Правая поднималась на нужный уровень с такой болью, которая не позволила бы произвести прицельный выстрел. Но можно работать и согнутыми руками. Святой попробовал и сумел прицелиться. Пока этого было достаточно.

— Разрешите, эмир? — донесся из-за полога, заменяющего дверь, голос Мустапы.