Уничтожить Израиль

– Нет. Один из туркменов назвал вас сарбасом. В точном переводе с фарси это человек, играющий собственной головой. В русском варианте – сорвиголова. Впрочем, чего вам объяснять. Так вот вы – сарбас.

Андрей усмехнулся, подумав, как легко при желании найти определение, при одних и тех же поступках меняющих отношение к человеку.

– Остановились на сарбасе, – сказал Халиф. – Для дела с «портфельчиком» Ширали-хану нужен именно такой человек. И, наконец, главное. Случайно узнав, что экспедиция в степь будет связана с поисками ядерного оружия, вы пошли на большой риск и поставили об этом в известность российские спецслужбы. Значит, вам не безразлично, где должен грохнуть взрыв. Вы ведь не знали, где?

– Нет.

– А ибн Масрак уже определил цель – уничтожить Израиль. Это удобное место для того, чтобы перессорить весь мир. Тем более что после взрыва прессе будут предоставлены свидетельства русского происхождения устройства.

– Чего вы от меня хотите? – Андрей не знал, как отнестись ко всему, что говорил Халиф. Что если весь разговор служит способом проверки верности бурового мастера новым хозяевам? Но в то же время то, что он связался с российскими спецслужбами, не могло быть известно его нанимателям. Знай они об этом, никаких других проверок не потребовалось бы.

Халиф точно понял сомнения Андрея.

– Не волнуйтесь, это не провокация. Мне нужна ваша помощь. То, что вы сделаете для России, будет одновременно и вкладом в безопасность Израиля.

– Если я не соглашусь?

– Вы человек мужественный, потому отвечу честно: если вы откажетесь поддержать меня, вы человек конченый. Хан Ширали уже в самом начале операции решил вашу судьбу. А он своих решений не меняет. Аллах не предусмотрел кары за ликвидацию правоверным безбожника или иноверца.

– Что же вы предлагаете, если уже все решено?

– Я приставлю к вам человека. Верного человека. Он скорее умрет, чем позволит упасть волосу с вашей головы.

– Кто он?

Халиф развел руками.

– У любого знания, Андрей, есть предел. Вам лучше не знать, кто станет вашей тенью. Надо только помнить, она всегда будет за вашей спиной.

– А если мне потребуется его помощь?

– Постарайтесь обходиться без нее. Мой человек поможет вам без просьб в двух случаях. Первый – если вас распознают и решат убрать.

– Тьфу-тьфу, – Андрей изобразил, что сплевывает.

– Простите, если мои слова не пришлись по душе. Однако я обязан предусмотреть все.

– А если он не сумеет узнать о подобном решении?

– Андрей, если вы ни во что не ставите старого еврея, то уважайте его хотя бы как представителя Моссада. Цену этой организации знают самые фанатичные исламисты. А вы…

– Я тоже ее знаю, господин Халиф… И все ж, кто у меня отобрал право на сомнения? Моссад?

– Насчет прав вы ошибаетесь. Их никто у вас не отбирал. Что касается моего человека, то он будет знать, что глава экспедиции и ответственный за ее безопасность Иргаш ест, что пьет, понос у него в данный час или запор.

– Выходит, в экспедиции будет ваш человек? – спросил Андрей и, чтобы уточнить, добавил: – Он еврей?

Халиф бросил на собеседника проницательный взгляд:

– Вы считаете, что в таких обстоятельствах разумным может оказаться только еврей? А это не так. И вот почему. Когда появилось атомное оружие, первое, что произвело на людей самое сильное впечатление, оказалась ударная волна. Именно она позволяла сравнивать разрушения с теми, которые производят обычные взрывчатые вещества. Появился даже дурацкий по существу термин «тротиловый эквивалент». Планируя атомные взрывы, военные на картах чертили концентрические круги. Одни обозначали зоны сплошных разрушений, другие – частичных. И словно за скобками оставалась куда более страшная опасность – радиация. Потом был Чернобыль. Минимальный тротиловый эквивалент взрыва, который разрушил реактор, вызвал мощный выброс радиации. Он привел к глубокому заражению земель Белоруссии, Украины, России. Так вот, Чернобыль слегка вправил обществу мозги. Умные люди поняли, что ядерное оружие – самоубийство. Если исламисты сумеют взорвать бомбу в Израиле, на этой земле не смогут жить не только евреи, но и сами арабы. Выходит, что те, кто подбивают экстремистов на такие действия, меньше всего заботятся о палестинцах, их землях, о судьбах простых мусульман. Те арабы, которые это понимают, готовы помочь нам ликвидировать ядерную опасность. Есть немало мудрых и честных людей в Средней Азии. Они готовы противостоять экстремизму.

– Спасибо, успокоили.

– Тогда второе условие. Вы можете сами вызвать помощь только на последнем этапе, когда все будет готово к уничтожению известного нам ящика.

– Как я смогу дать знак? И кому?

– Я передам вам рубаху. Вы ее наденете, и мой человек к вам подойдет сам.

– Поскольку ваше предложение не требует от меня дополнительных усилий, я его приму. Хотя не знаю, зачем это делаю.