Уничтожить тьму

Я задумалась о возможности галлюцинаций из-за нервного срыва, но развивать идею сил не было.

– А йети существуют? – вырвалось у меня.

– Йети – это бозамы-альбиносы. Редкие, но существуют.

– Вампиры?

– Нежить. Их очень много.

– А кожа у них блестит?

– Если только в блестках от тел стриптизерш.

– Призраки?

Его глаза потемнели, и он приподнял уголок рта.

– Много. И наши экзорцисты настоящие эксперты в их изгнании.

– Ведьмы?

– Что-то между демоном и человеком. Редко, но бывают.

– Лохнесское чудовище?

– …это уже слишком.

– А ты, получается, демон-лорд?

– По крайней мере, так нас называют Черные птицы, – признал он.

– А вы как себя называете? – я подняла взгляд.

Лор лишь пожал плечами.

– У нас много имен. Они меняются с течением веков.

Это не прямой ответ на мой вопрос, но, видимо, он не желал углубляться в детали.

– Веков? Сколько тебе лет?

Лор нахмурился, поднял одну руку и стал считать на пальцах.

– Около трех.

– Трехсот лет? – недоверчиво спросила я.

– Скорее, трех тысяч. Или четырех? Пяти? – ответил он, даже на секунду показался растерянным.

Я смотрела на него во все глаза, потом нервно усмехнулась.

– Уверен? Ведешь себя как первокурсник, который устраивает свою первую вечеринку и попутно узнает, что его хобби – серийные убийства.

Взгляд Лора повеселел, и он посмотрел на меня сверху вниз.

– Время – понятие относительное. Особенно если ты не стареешь.

– В смысле?

– Мы проходим через определенные циклы, если можно их так назвать. Бывают циклы, когда одни ведут себя как дети, другие как самые старые и самые мудрые кретины на земле, а третьи годами лежат в какой-нибудь пещере и смотрят в потолок. Это не старение, а циклы, через которые мы проходим снова и снова, – Лор томным движение потер затылок. – Бывают годы, когда у тебя крыша едет, живешь на улице, питаешься помоями. Следующее десятилетие ты живешь в шикарном доме с прислугой и дорогими машинами. Я даже некоторое время имитировал жизнь простого домохозяина. А в другой раз несколько лет работал налоговым консультантом, но и то, и другое было низшим периодом моей жизни. Не считая того случая, когда меня на десять лет заперли в лампе. Наискучнейшая скука.

Я прищурилась.

– Знаешь, я не верю ни единому слову из твоих уст, – я развернулась и пошла дальше, слыша за спиной смешок. – Хватит ходить за мной.

– Не могу. Нам нужно придумать план действий.

– Никаких действий не будет. Ты заткнешься, а я проснусь и попытаюсь убедить экзорцистов вытащить тебя из моего тела.

– Да-да, ведь этот план идеально сработал в прошлый раз, – насмешливо ответил он.

Я резко остановилась, и Лор тут же врезался в меня. Сделав глубокий вдох, я повалилась на землю. Я понимаю, что ни земли, ни стен в моем подсознании нет, но тем не менее я ударилась о твердую землю, свесив голову. Я так устала.

– А экзорцисты? Они кто вообще?

– Ну… – начал Лор, плавно опустившись в возникшее рядом с ним кресло, и подпер подбородок ладонью. – Они люди. Я, конечно, не знаток их истории, но знаю, что Орден был основан Парацельсом.

– Почему ты их называешь «Черные птицы»?

– Закрепившееся прозвище.

– Они могут колдовать? – нерешительно спросила я.

– Полагаю, хотят, но не умеют. Черные птицы не занимаются колдовством, хотя на первый взгляд может показаться, что они это делают. Они просто люди с небольшим отличием.

– И каким же?