Уникальный экземпляр: Истории о том о сём

Где находится магазин, Кенни не знал. Мама объяснила, что нужно, выйдя из дома, повернуть сначала направо, затем налево. Три минуты ходу. Деньги — в спальне, на комоде. Она разрешила взять два доллара и на сдачу купить что-нибудь вкусненькое, на потом.

Кенни надел вчерашнюю одежду и зашел в крошечную мамину спальню. Взял с комода два доллара. Дверь гардероба была открыта, внутри горел свет. На дне Кенни разглядел всю мамину обувь, на вешалках — платья и юбки. Там же висели мужской пиджак, брюки и несколько галстуков на маленьких крючках. Рядом с мамиными туфельками на шпильках стояла пара мужских ботинок.

Вдоль соседних с домом улиц росли большие деревья, но не эвкалипты, как на Вебстер-роуд. У здешних ветви были толстые и длинные, а листья зеленые, широкие. Могучие корни вспучили асфальт — по ухабам идти приходилось с осторожностью. Сжимая в кулаке два доллара, Кенни свернул направо, затем налево и меньше чем через три минуты оказался в магазине «У Луи».

В окружении батончиков и шоколадок за кассой сидел японец. Кенни нашел витрину с молочными продуктами, взял два литра молока и пошел платить. Пробивая чек, японец спросил:

— Ты чей будешь? Что-то я тебя раньше не видел.

Кенни рассказал, что его мама живет неподалеку и забыла купить молоко.

— А кто твоя мама? — полюбопытствовал продавец.

Кенни объяснил, и японец воскликнул:

— О! Такая милая леди. А уж какая красавица. Значит, ты ее сын? Сколько тебе лет?

— Через девять дней исполнится десять, — ответил Кенни.

— У меня дочка — твоя ровесница, — сообщил продавец.

На сдачу Кенни выбрал двойную упаковку «Хостесс» — шоколадных кексов с белым завитком глазури наверху. Двадцать семь центов — Кенни прикинул, что это недорого. Он вернулся домой с молоком, но мама ничего не сказала. Подрумянила ему тосты, приготовила хлопья «Райс Криспис» и нарезала дольками апельсин без косточек.

Когда Кенни смотрел сороковой канал — целое утро мультиков и рекламы игрушек, — в кухне зазвонил настенный телефон. Мама поздоровалась и что-то добавила.

— Que paso, mi amour?[10] Что? О нет! Он так ждет. Точно? — Кенни из комнаты смотрел на маму, она — на него, а сама слушала ответ. — Да, можно попробовать. Одним ударом — двух зайцев. Мне нравится. Договорились. — Послушала еще немного, захихикала и повесила трубку.

— Медвежонок… — Мама вошла к нему в комнату. — Планы меняются. Хосе, мистер Гарсиа, сегодня очень занят и не сможет покатать тебя на самолете. Но… — Она тряхнула головой, словно появилась еще более захватывающая перспектива, например космическое путешествие. — Завтра он на самолете отвезет тебя домой! И нам не придется ехать на машине.

Кенни не понял: разве к дому возможно подлететь на самолете? Уж не приземлятся ли они прямо на Вебстер-роуд? А ну как врежутся в эвкалипты?

Раз уж образовался свободный день, Кенни с мамой провели утро в детском парке «Изумрудный город». Маленькие домишки, можно подумать, были выстроены из соломы, веток и камня; между ними вилась дорога, как бы вымощенная желтым кирпичом; вплоть до трех часов дня каждый час давали кукольный спектакль. Когда Кенни был младше, они всей семьей с удовольствием приходили в город-сказку, и только папа всегда оставался дома спать. Но теперь Кенни, почти десятилетний, перерос «Изумрудный город». Даже качели здесь были рассчитаны на малышню.

Поблизости находился зоопарк. Как прежде, обезьяны в клетках упражняли руки-ноги, раскачиваясь на кольцах; слоны все еще содержались в загоне по другую стороны ограды, которая стала намного ниже; посетители, как раньше, могли кормить жирафов морковкой из больших ведер, приготовленных смотрителями. Кенни с мамой пробыли в зоопарке дольше, чем в «Изумрудном городе», потому что задержались в террариуме. Огромный питон обвился вокруг обрубка древесного ствола, и змеиная голова размером с футбольный мяч оказалась прямо у застекленной стены.

Пообедали они за столиком с клетчатой скатертью, вынесенным на тротуар перед каким-то магазином. Кенни заказал сэндвич с тунцом — без латука, без помидоров, просто с тунцом; мама взяла маленькую порцию макаронного салата. Вместо колы принесли бутылочки в форме яблок, а в них — золотистый сок. Поначалу Кенни расстроился, но яблочный сок оказался таким сладким, таким густым, что прямо радовал все тело, когда скользил из горла в живот. Кенни задумался: не вызывает ли вино похожих ощущений — иначе с чего бы взрослые распинались насчет «тонких вин»? На десерт еще оставались кексики «Хостесс».

— Куда теперь, медвежонок Кенни? — спросила мама. — Попробуем свои силы в мини-гольфе?