Уникум

Покачиваясь на башне, я поглядывал вокруг. Мелкая пылевая взвесь после прошедшего дозора не мешала, и очки я опустил. Конечно, я был в своём комбезе — для экипажей химических танков, и в шлемофоне. Связь в роте была только у шести машин, не считая броневика и мою, ремонтники обещали чуть позже, когда встанем на днёвку, ещё три радиостанции восстановить.

У меня на танке ранее десант был, но после того, как мы несколько грузовиков взяли на пункте сбора, то освободились. Сейчас в колонне около трёх сотен бойцов и командиров. Для полевой кухни многовато, поэтому со мной их две, припасов на три дня хватит. Остальное другим группам отдал. Так вот, десанта не было, но один человек был при мне. В пересыльном пункте я обнаружил военного корреспондента, политрука Евстигнеева. Подумав, я предложил составить ему мою биографию, сделав на этом репортаж с фотографиями, выдал свою «лейку» временно и пять фотоплёнок. Также дал пистолет трофейный, планшетку и три блокнота с карандашом, чтобы всё записывал. А что, я не лишён некоторой тщеславности! Между прочим, обо мне уже писали, только эту газету я в руках не держал. Теперь политрук не хотел оставлять меня одного и расположился за башней на свёрнутом тюке танкового чехла. Я выдал ему немецкий ранец с небольшим количеством личных вещей, так что не голый, имуществом обрастает, а пока он ожидал дня, чтобы запечатлеть меня и мою технику с людьми.

Внезапно меня тронули за плечо. Мельком обернувшись, я вопросительно глянул на политрука. Пришлось поднять шлемофон слева, чтобы тот прокричал в ухо:

— Когда мы встанем?

Я сам уже прикидывал: два часа в пути, только что брод преодолели, причём благополучно, немцев там уже не было, так что ответил сразу:

— Через десять минут.

Пока народ разбежался по кустам, я, сам сходив, вернулся и стал получать доклады командиров по состоянию техники. Очень кстати был уже готов обед, так что заодно отдал приказ принимать пищу. А потом заправляли технику и готовились к дальнейшему маршруту. И ведь успели. Двигался я не к лесу у аэродрома — до ближайшего километров семь было, а к одному оврагу, где можно замаскировать технику, не зря же столько маскировочных сетей набрал, обнаружив их на пункте сбора целый грузовик. Замыкающая «тридцатьчетвёрка» тащила за сбой срубленное дерево, чтобы маскировать следы, хотя бы от наблюдения с воздуха.

Мы съехали с трассы на полевую дорогу, проехали по ней и, спустившись в низину, повернули. Тут низина образовывала овраг, в него и заехали. Технику под крики командиров и мат мехводов и шофёров ставили борт к борту по две единицы, вплотную к впереди стоявшим, иначе средств маскировки не хватит. Над первыми уж растягивали полотнища, забивая палки и колышки в землю. Так что сверху овраг как бы пропал, сети натянуты от одного склона к другому. Когда рассвело, мы ещё не закончили, а вот к пяти часам замаскировались. Погранцы следы наши прятали, а то колеи оставили серьёзные.

Старшине Миронову я уже поставил задачу, чтобы выслал людей к аэродрому и взял его под наблюдение. Старшим шёл сержант Иванов, справный пограничник и разведчик. Я велел бойцам взять канистру бензина с собой — если брошенная машина попадётся, на ней быстрее вернутся. А задача — наблюдать, как немцы разместятся, и сразу сообщить мне. Дальше уже моя работа и моей роты. Так что разведчики ещё затемно убежали к нашей цели.

Тут снова повар сообщил, что готов ужин. Мы с Лютовой вместе поели, обмениваясь мнениями об этой войне. Спорили, когда закончится. Та уверяла, что за год, я — что за несколько лет, оба остались при своём, хорошо, котелок не надели на голову. После этого я дал отбой — всем отдыхать. Только ремонтники во зились, подготавливая танки к будущему бою, и погранцы Миронова охраняли нашу стоянку. Народу много, велел поглядывать, могут и предатели быть. Если кто попытается бежать, разрешаю стрелять на поражение. Два отхожих места выкопали.

Евстигнеев не сразу дал лечь, устроил фотосессию на фоне наших танков. Многие хотели запечатлеть себя, но тот их отбрил, плёнки мало. Главное, несколько снимков сделал и доволен. После этого уже наступил долгожданный отдых.