Уникум

До Москвы письмо от десяти дней будет идти, это если повезёт, до пары недель, а то и трёх, но это если не повезёт. И плюс назад какое-то время, так что месяц ждать буду пока письмо не придёт мне. Сегодня было шестнадцатое сентября, я лежал в больничной пижаме, выдали ещё неделю назад, да и бинты в то же время сняли, кровь уже не идёт, так заживало и зажило, я уже пытался ноги разрабатывать, движения делал. А вчера разрешили ходить, выдав костыли. Чем больше ходить, тем лучше, так что я был мокрый от испарины, находился, даже на улицу выходил, лежал на своём коврике, завёрнутом в простыню, как видел, что в зал через двухстворчатые двери заходят несколько командиров госбезопасности, и с ними наша Лидия Николаевна. С ней пара медсестёр и неприметный невзрачный мужичок во врачебном халате. А не наш ли это главврач? Ранее я его не видел, только от раненых слышал, что он есть. А вот один из командиров госбезопасности мне был хорошо знаком. Маринин. Шли те уверенно, наш лечащий врач шла впереди, и вела их. Одна рука у меня за голову была закинута, опирался затылком о ладонь и с интересом наблюдал как те шли в мою сторону. Дураку понятно, что я их интересовал. Маринин меня уже рассмотрел, и видимо опознал. А когда те подошли, не дал ему раскрыть рот и первым спросил:

— Маринин, а ты-то какого хрена тут делаешь?

— Бард, тебе не говорили о субординации? — возмутился тот. — Где уважение к старшему по званию?

— Что-то слышал о такой гадости, но видеть не доводилось. Тем более, что я ненавижу армию во всём её проявлении, и ненавижу командиров, особенно когда на меня орут, отдавая приказы. У меня есть острое желание впечатать кулак в рожу такому командиру. Смотри, будешь повышать голос этот раз наконец не сдержусь, а то с начала войны коплю в себе, должно же когда-нибудь прорваться.

— И что, меня уважать не за что?

— Хм, интересней вопрос, — я действительно задумался, и после минуты размышлений, нехотя всё же вынужден был признать. — Не припомню пока за тобой косяков, честный служака, всё вовремя делал, успевал. Ладно, считай убедил, извиняюсь за грубые слова. Так чего надо?

— Ты не охренел? Тебя умершим признали, торжественные похороны были, а ты тут лежишь, скалишься, скотина.

— Ага, видел некролог в газете.

— А говорил не Бард, только похож, — возмущённо прошептал один из соседей.

— Даже не родственник, — тут же отрезал я.

Было дело, лицо-то характерное, вот и говорил, что только похож, раз данные другие. Убедить смог, а теперь всё насмарку. А ведь я и письмо посылал как Ростислав Гафт, как у меня в больничном листе записано. Светка сдала, больше некому, та по письму сразу поймёт кто писал. Почерк та мой знала. Маринин же нахмурившись, спросил:

— Ты почему не сообщил кто такой?

— Я сообщил. Я виноват, что врач идиот, и записал так как ему нужно, а не как мне? А я менять не стал, меня тоже всё устраивало. Знал бы что так будет, специально изменил бы данные свои. Ладно, не томи, сын или дочь?

Весь зал слушал нас, почему-то Маринин не отдал приказа вынести меня чтобы пообщаться без стольких зрителей. А мне наплевать.

— Дочка, точнее дочки, близняшки. Катериной и Елизаветой назвали.

— Катя и Лиза? А что, мне нравится. Как Светлана? Когда роды были?

— Двадцать третьего августа. Как узнала, что ты умер от ран, так и схватки начались. Да и срок подошёл, сейчас дети и мать в порядке. Я перед вылетом зашёл к ним, сказал, что скоро привезу тебя.

— Смысл? Я сам через пару недель выпишусь и побываю у Светы. Детей навестить хочу и у меня там вещи, личные.

— Хм, их изъяли у Светланы.

— Маринин, — тихим голос сказал я. — Буду у Светы, проверю. Если чего не найду, или что пропало, хоть один патрон, лучше сразу вешайтесь. Я эти пистолеты у правителя оккупированных территорий Белоруссии трофеями взял, его коллекция. Перед тем как ему живот ножом вспороть, так и взял. Я так не только какие лежали в чемоданчике системы помню, но и номера оружия. Если чего из трофеев не будет… Если вы меня не знаете, то узнаете.

— Как судья и следователь?

— Ты о чём? — приподнял я одну бровь в вопросительном знаке, сразу сообразив в чём дело.

— Удивительное совпадение, как тебя разжаловали и судили, то судья вдруг в этот же день утонул в ванной, а следователя пытали, забили гвозди в ноги и пустили через них ток. Странное совпадение, не находишь? С учётом того, что ты сам в тылу врага так действуешь, нешаблонно, да и не повторяешься никогда.

— Не докажете. И вообще, с чего это на меня подумали?

— А больше-то некому, — развёл тот руками. — Да и насчёт трофеев своих – забудь. У нас трофеев нет, у нас только мародёрство.

— Значит разграбили мои запасы, — покивал я сам себе. — Я запомню. А насчёт судьи и следователя, будут доказательства, свидетели, приходи, а беспочвенными подозрениями пугать меня не нужно. Ладно, так чего надо?

— Приказ опознать тебя и доставить в Москву.

— Зачем? Меня и тут неплохо лечат.

— Ты не слышал? Это приказ. Подготовьте его к транспортировке, — это тот уже передал тому мужичку непонятному, видимо главврачу.

— Сейчас-сейчас. Лидия Николаевна.