Уникум

Заставить человека страдать — много ума не надо. Марьян давно в этом убедился. И то, что происходило с Березиным — полное тому подтверждение. Этому бедняге вообще хватило лишь намека, и вот он уже стоит, навалившись на парапет и пытается понять, на каком он небе. Похоже, перепугался…

Только вот что же его страшит? То, что некто совсем посторонний способен узнать его самую кошмарную тайну? Что ж, может быть Березин поймет, наконец, что не он один умеет фокусы показывать… Пусть не по доброй воле, но Березин стал клиентом Белого Марьяна.

А клиенты Марьяну обычно верили, потому что он не ошибался.

А не ошибался он потому, что успевал заранее разузнать необходимые ему факты о своих клиентах и демонстрировал потом свою осведомленность.

Даром ясновидения и предсказания Марьян не обладал. Его интуиция была необыкновенно сильна, но его ощущения никогда не приобретали конкретных форм. Талант Белого Марьяна лежал в несколько иной плоскости.

Для конкретики в общении с клиентами Марьян использовал или агентурные данные, или, если не было верного способа быстро добыть такие данные, он вытягивал нужные сведения из самого клиента, долго и нудно заговаривая зубы. Чаще всего клиент не осознавал этого и не замечал, как между делом сам выкладывал подробности настолько интимные, что лучшего и желать было нельзя.

Умело интерпретируя долгую предварительную беседу с таким «неудобным» клиентом, Марьян безошибочно отыскивал в прошлом человека самые значимые события, изобилующие эмоциями и сильными потрясениями. Марьян пускался на поиски чужих реакций, мыслей, эмоций, находил их неожиданно и точно. Для него это было интересной игрой. А информация — великая сила в умелых руках, особенно, если имеешь дело в основном с наивными субъектами…

Но не будешь ведь объявлять во всеуслышание: «Влезаю в душу, узнаю о потаенных страхах и намерениях, манипулирую слабыми личностями по своему усмотрению»… Куда проще прикрыться чем-нибудь более-менее безобидным.

Марьян не сразу узнал, сколько профессиональных хитростей ему надлежит освоить для прикрытия. Уже набрав немалый практический опыт в своих действах, он оставался невеждой. Потом умные люди просветили. «Чудесные пророчества», «гадание» — это было убого и и пошло. Куда солиднее звучали в устах мэтров фразы типа «многомерные магические поля», «пространственно- временной вектор», «надматериальные субстанции»… Марьян быстро освоил терминологию и несложные ритуалы, которыми полагалось пользоваться в официальной практике. Все эти условности немного смешили его, но Марьян привык, видя их немалую пользу.

Заговорить, практически ввести человека в гипнотический транс, после которого он даже не вспомнит о чем и как долго беседовал с Марьяном

— это было нетрудным делом, и с годами постоянной практики это умение только крепло.

Но всякий клиент требовал особого подхода. Не каждый с готовностью развешивает уши. Встречаются непростые штучки, с которыми либо вовсе невозможно, либо настолько хлопотно, что овчинка выделки стоить не будет.

Поначалу Марьян счет Березина именно такой безнадежно непростой штучкой. Но по своим каналам Марьян получил о Березине такие интересные сведения, что понял: при желании из фокусника можно вить веревки.

Теперь Марьян знал его самое слабое место. Это была даже не слабость — зияющая дыра.

Самоуверенный дерзкий наглец, который не церемонился ни с врагами, ни с друзьями, до сих пор панически боялся, что о проишествии, напугавшем его в детстве, станет известно широкой публике. Мало того, все указывало на то, что постоянно возбужденная больная психика Березина, изобилующая паранормальными реакциями, держит Родиона в постоянном ожидании того, что это происшествие в каком бы то ни было виде повторится снова. Именно в это больное место и стоило бить, чтобы обезоружить противника.

Инфомация о Березине пришла не по каналам Гильдии, и Марьян не посвящал в нее Кошарского. Было время, когда Марьян испытывал необъяснимую симпатию к Березину. Его порыв предостеречь Березина вполне мог быть искренним, если бы Андрей не стремился так настойчиво к контактам с Березиным. Марьян не мог допустить, чтобы кто-то третий замаячил в их отношениях. И так кстати подвернулся Джан со своим заказом.

Проникновенная беседа с Березиным, способная разбить его состояние пусть нестабильного, но равновесия, — это был первый этап исполнения заказа Кошарского…

Марьян не мог не признать, что хоть выдержка Березина и подкачала, держался он в целом достойно. Для чудовищно закомплексованной, психически угнетенной личности он выглядел молодцом. И Марьян великодушно и терпеливо ждал, пока Березин соберется с силами.

Довольно быстро Родион встрепенулся, помотал головой, тяжело вздохнул:

— Эх… Вы испортили мне такую чудную прогулку, Марьян…

— Простите, но лучше все же испортить прогулку, чем нажить себе серьезные неприятности, — возразил Марьян..