Уникумы Вселенной

Но Чинкису от этого было не легче. Никто ведь не мог заглянуть к нему в душу, рассмотреть самое сокровенное, тщательно скрываемое от окружающих. Вряд ли кто подозревал, что за скалоподобной внешностью скрывается мятущееся ранимое сердце. Что по ночам Чинкис чуть ли не рыдал после смерти любимого сына и со слезами на глазах мечтал о возвращении к нему Кетин. Среди цорков не принято было предаваться сентиментальным переживаниям по поводу разводов и даже из-за гибели близких родственников. Но Чинкис ничего не мог с собой поделать. Всякий раз с наступлением ночи разум одолевали воспоминания. Они лишали сна, покоя, вносили в жизнь дискомфорт и неуверенность.

Только в дальних полетах к нему возвращались спокойствие и душевная уравновешенность. Он попадал в свой мир, в свою стихию – и молодел душой и телом, сбрасывая с себя бытовые заботы и семейные переживания. Он занимался там любимым делом, и исследовательская работа приносила ему уверенность в своих силах и моральное удовлетворение.

К сожалению, полеты в последнее время становились все более редкими и краткосрочными. Политическая и общественная деятельность требовала постоянного присутствия прославленного чистильщика на своей альма-матер. Все чаще и чаще ему приходилось вообще откладывать запланированные вылеты и отдавать целые участки и траектории молодым или вообще начинающим чистильщикам. Раньше он мечтал передать все свои маршруты сыну Чинкету, но тот погиб, так и не успев унаследовать от отца все великие премудрости путешествий по Вселенной. А второй сын, Чинсор, пошел по совершенно иному пути: избрал профессию художника. Вопреки всем возражениям отца и полному непониманию матери. Создавал он, правда, только инопланетные пейзажи и сцены из жизни других миров, копируя их с объемных стереоизображений. Которых много было в банке географических данных. Сам же за сто сорок лет своей жизни даже ни разу не покинул Аларастрасию. Вначале Чинкис боролся с подобной оседлостью, пытался привить сыну любовь к романтике межзвездных путешествий, но потом смирился. Даже попытался найти в этом нечто хорошее. А именно: сын рисовал очень здорово, и его постепенно стали ценить в мире искусства. Мало того, в последние годы Чинсор принимал самое активное участие в новом научном эксперименте. Смысл его заключался в передаче художественных изображений талантливого художника во все структуры Вселенной. Так, по крайней мере, объяснял свое изобретение один из авторов проекта. По его мнению, художник, творя свой шедевр, всегда посылает некие сигналы в мозг любого другого цорка, где бы тот ни находился. Используя усиливающую аппаратуру, ученые пытались послать изображения картин как можно дальше от их галактики. В проекте были задействованы сотни добровольцев-чистильщиков, которые после возвращения из дальних странствий пытались восстановить под гипнозом картинку получаемого мысленного сообщения. Результаты пока были ничтожны, но не это было главным. Чинкис надеялся, что подобные эксперименты когда-нибудь да и вытянут его младшего сына Чинсора на просторы Вселенной. А для себя, втайне от всех, собирал цветные изображения всех картин, которые создал его младший сын. И порой подолгу любовался ими в часы короткого отдыха или вынужденного бездействия.

Но наибольшую радость доставляли ему две дочери. За последние десять лет они почти одновременно создали свои новые семьи – и произошло невероятное совпадение. С небольшой разницей во времени они родили сразу по две пары детей. В первых браках у них не было никаких проблесков в решении этих вопросов, и все уже стали смиряться с грустной мыслью об их бесплодии. Но новые мужья на диво гармонично сошлись со своими прекрасными половинами и оказались на должной высоте. Еще раз тем самым доказав полную справедливость идеи повторных браков.

Период взросления у цорков длился двенадцать лет. За это долгое время медленно растущие дети становились совершенно взрослыми и получали любое мыслимое образование. На тринадцатом году жизни они становились полноправными гражданами цивилизации, и им давалось право участвовать в общественной и политической жизни.

Но пока это время еще не наступило, и Чинкис с огромным удовольствием посещал своих внуков при любой возможности. Каждый визит становился для него настоящим праздником. Возле маленьких детей он превращался в добрейшего и любимейшего дедушку. Который и баловал, и воспитывал, и потакал всем капризам внучат. И те отвечали ему взаимностью. Они просто обожали своего деда и, когда были вместе, буквально не отходили от него ни на минуту.