Unitas, или Краткая история туалета

Разумеется, это было в порядке вещей для Державина, человека, повторюсь, старого нравственного замеса. Однако любопытна реакция юного поклонника знаменитого поэта. «Этот прозаический вопрос разочаровал Дельвига. Он отменил свое «намерение» (поцеловать Державину руку. — И. Б.)». Случись такое полувеком ранее, вопрос Державина не вызвал бы подобной реакции. Во времена молодого Пушкина туалеты устраивались не только ради соблюдения норм санитарии, в обществе внедрялись и новые нормы нравственности. Говорить о туалетах, даже упоминать о них в обществе стало делом неприличным.

Несмотря на то, что всем нам поголовно, без различия пола и образования, приходится ежедневно, и не по разу, бывать в такого рода помещениях, как в собственных, так и в чужих, как в частных, так и в общественных, как в хороших, так и не очень, мы тем не менее стараемся держаться подальше от них (заказывая, например, койку в купе поезда дальнего следования или получая место в тюремной камере или в самолете), хотя, случается, и негодуем, если туалет (параша) не оказывается рядом в критическую минуту.

Наивысшая (не всегда, впрочем, выражаемая словесно, а чаще подразумеваемая) похвала жилому помещению, съестному заведению, спортивному сооружению, загородному коттеджу и т. д. выражается так: «А туалетом здесь и не пахнет». При этом известно, что он есть, но его как бы и нет. То есть, надо, чтобы он был — да он и есть наверняка! — только чтоб он никоим образом не напоминал о себе.

Несправедливо это. Туалеты, отделенные камеры, нужники необходимы человеку как воздух. Это естественный спутник человека, в отличие от искусственных — автомобиля, например, или телевизора. И если без последних можно запросто обойтись (особенно хорошо себя чувствуешь, не имея телевизора, ну хотя бы дня два), то без туалета и дня не проживешь. Туалет нужен всем. Да и латинское слово «unitas» означает «единство».

Туалет — тот же эрмитаж (от французского «ermitage» — «уединенное место»). Туда ходят поодиночке — так лучше сосредоточиться, чтобы с пользой воспринять предстоящее, так легче избавиться от чего-то, снять, так сказать, тяжесть с души. А еще в туалете можно выплакаться, поправить бретельку, колготки или галстук, застегнуть пуговку, высморкаться, можно пересчитать бумажные деньги перед тем, как отдать их официанту, или мелочь, которой должно хватить на маршрутку, прочитать письмо от любимой (любимого, из милиции, налоговой инспекции и т. д.) и спустить его в бурлящие воды, предварительно разорвав в гневе (в отчаянии, в приступе ревности, надежды и т. д.), там можно освободить желудок, склонившись над унитазом, можно тайком съесть таблетку или тайком же выбросить ее, сделать две затяжки или пару глотков из фляжки или просто полюбоваться кафелем, фаянсом или вагонкой — смотря куда вас занесла нужда. А можно просто вымыть руки, случись под руками умывальник, — если позывы по нужде оказались ложными или неосуществимыми. Преимущество туалета в сравнении с другими помещениями — никто не видит, чем вы там занимаетесь. На свете попросту нет столь многофункционального помещения, которое, будучи предназначено для одной цели, используется так многообразно, а иногда и с удовольствием, но чаще всего — с облегчением, а иногда и с радостью.

Туалет появился на свет вместе с человеком, вместе с человеком он и умрет, ибо один без другого никак не может.[2] У каждого народа он имеет свои особенности, отвечающие нуждам пользователей. Туалеты бывают общественные (публичные), привилегированные (ведомственные, фирменные и пр., где нет места посторонним), личные (сугубо частные, хозяйские, хозяина, хозяйки, любимой собачки), гостевые, стихийные (подворотни, кусты и пр.), стационарные, ветхие, мобильные (не лифты!), плавучие, вонючие, благоухающие, запираемые и без дверей, со стеклянными дверями как в Японии, шитые горбылем или вагонкой, оклеенные обоями или портретами поп-звезд, покосившиеся и твердо стоящие на ногах, дамские и мужские, наконец. Цитируя Кибирова — «вот, примерно, его размеры — два на полтора в обоих отделеньях. И, наверно, два с половиной высота». Это примерно. Действительность вносит в жизнь свои коррективы. Истории известны туалеты на 50 персон, о чем далее.

В случае самой крайней необходимости, отчаянной безысходности даже, туалетом может служить и мавританская ваза, как это произошло в рассказе Михаила Веллера «Танец с саблями». Речь в нем идет о том, как А. И. Хачатурян, будучи в Испании, оказался в два часа дня (запомните время, это важно!) в доме Сальвадора Дали по приглашению последнего. Безуспешно прождав великого художника около часа, выдающийся композитор, выпив несколько рюмок коньяку, поел фруктов и — «в туалет надобно выйти Араму Ильичу! А двери заперты!!!

…А на подиуме меж окон стоит какая-то коллекционная ваза, мавританская древность. Красивой формы и изрядной, однако, емкости. И эта ваза все более завладевает его мыслями.