"Универсальное государство" в России. От древних времен до Крымской войны (СИ)

Описание сражения в "Житии" святого Александра Невского настолько фантастично, что воспринимать его в качестве исторического источника невозможно: шведы названы здесь римлянами (видимо, имеется в виду их принадлежность к римско-католической церкви), а неприятельские войска оказываются в итоге сокрушены архангелами. Новгородская летопись дает более правдоподобную картину, хотя тоже довольно размытую. По мнению историка Александра Нестеренко, это был обыкновенный грабеж: "дружина князя Александра неожиданно напала на лагерь шведских купцов... Если немцы приходили в эти края торговать, проповедовать христианство и просвещать, то русские - грабить и получать дань". Когда же новгородская летопись пишет про большое шведское войско, высадившееся на Неве, он решительно с этим спорит, доказывая (кстати, совершенно справедливо), что столь многочисленной силы там быть не могло.

Судя по всему, небольшой отряд шведов пытался построить в устье Невы укрепленный торговый пост. Новгородцы, поняв, какую это представляет угрозу для их торговли, отправили дружину Александра и согнали шведов с берега. Говоря современным языком, имел место пограничный инцидент на спорной территории (историк Александр Широкорад возмущается тем, что ряд "русофобствующих историков" попытался "свести битву до уровня малой стычки", но сам же признается, что шведов было "меньше, чем предполагали наши патриоты-историки", не более тысячи человек).

Хотя рассказы позднейших русских и советских историков про агрессию шведских феодалов на Русь, отраженную Александром Невским, представляют собой явный плод идеологического творчества, конфликт между Новгородом, Швецией и Ганзой на протяжении большей части XIII века совершенно реален. Причем новгородцы отнюдь не всегда были обороняющейся стороной. Уже в 1187 году они (если верить "Хронике Эрика") разграбили и сожгли шведскую столицу Сиггурну. Из разрушенного города в Новгород привезли врата, украшенные бронзовыми барельефами, которые приделали к входу в храм Святой Софии. Сиггурна была разрушена настолько, что восстанавливать ее не имело смысла. Выжившие жители основали на новом месте новый город - Стокгольм...

Природа конфликта на берегах Балтики была совершенно иной, чем она представляется в патриотическом мифе. Князь Александр вообще может считаться патриотом только по недоразумению: ведь именно он был основным проводником татарского влияния и защитником интересов Золотой Орды в землях русского Севера. В борьбе с немцами и шведами новгородцы отстаивали не свою независимость, а свои торговые интересы (не в последнюю очередь - свое право брать дань с угро-финских племен Прибалтики). Шла борьба за контроль над судоходством и за торговые пошлины.

Окончательные результаты пограничных конфликтов XIII века оказались в целом благоприятны для Новгорода. При этом, как показывают исследования, почти перманентное состояние войны с Ливонским орденом на торговле с немецкой Ганзой "никак не сказывалось". Формально, пока орден воевал с Новгородом, купцы из города Любек - главного торгового партнера и новгородцев, и рыцарей - преспокойно вели дела на территории обеих враждующих сторон. Собственно, за долю в этой торговле и шла борьба. А прекращение торговли стало бы катастрофой в равной степени для новгородцев и "псов-рыцарей".

Если XIII век является временем почти непрерывной войны с немцами, то XIV и большая часть XV столетия проходят исключительно мирно. Причем партнерские отношения у Новгорода устанавливаются не только с купцами, но и с рыцарями. Тевтонский орден ведет оптовые закупки мехов в Новгороде, одновременно снабжая купеческую республику столь необходимым ей серебром. В известном смысле оптовые сделки с рыцарями были для новгородцев даже выгоднее торговли с немецкими купцами". [Конец цитаты].

***

Прибавим к этому, что патриотический миф об Александре Невском был чрезвычайно выгоден правящей российской верхушке, ибо как нельзя лучше служил оправданием любых ее действий. Однако кое-кто из наших историков приписал Александру великие подвиги: он будто отразил крестовый поход на Россию. Это не подтверждается документами: римским папой был тогда Григорий IX, и у него не было буллы (постановления) о Крестовом походе на Русь. В той булле, которую он выпустил, содержался призыв переводить в христианскую веру язычников-финнов, которые нападали на христианские поселения на Балтийском море.

Между тем наши историки утверждают, что в булле Григория IX говорилось именно о борьбе с православными, то есть с русскими - обращение "язычников в христианство", следует якобы понимать как призыв обращать православных в католичество. Но римские папы никогда не называли православных "язычниками": для католиков православные были "еретиками", "схизматиками", но не язычниками - последнее абсурдно, ведь православные поклоняются единому Богу и молятся Христу. К этому надо прибавить, что в папской булле, к тому же, есть названия подлежащих покорению языческих финских племен.