Универсальное средство (сборник)

Банкнота отчаянно затрепыхалась в руке, стараясь вырваться. Потом внезапно затихла, но я запомнил ощущение упругого сопротивления…

Сначала я не понял, в чём дело, и стоял, замерев, с банкнотой в руке. Потом внутри меня мелькнула какая-то мысль, и, повинуясь ей, я наклонился и положил банкноту обратно, а сам присел рядом, задержав дыхание. Это не помогло. Банкнота осталась лежать неподвижно.

"А не начали ли у меня дрожать пальцы при виде денег? – подумал я, но всё же встал и отошёл – на то же место, откуда заметил банкноту. Шёл пятясь не отрывая взгляда от банкноты, думая, что если выпущу из виду, она тут же исчезнет. Ударившись пяткой о бетонный бордюр, я остановился. И банкнота двинулась.

Я проследил весь путь – он оказался коротким. Наверное, она не могла перелезть через бетонный забор, а он выводил к чугунным воротам, на которых вязью змеились буквы: "Дж. Б.Стил". Стальной король. Магнат. И ещё кое-что. А эти ворота я уже знал, хотя и прибыл в город недавно: все знали, где находится резиденция стального короля, имеющего тесные связи во всех деловых (и не только) кругах цивилизованного мира.

Ворота не вязались с оградой. Она была высокой, массивной, а они казались такими лёгкими и ажурными, будто место им не здесь, а в ограде летнего парка где-нибудь в Англии. А, может, их оттуда и привезли?

Банкнота переползла улицу и нацелилась нырнуть под ворота. Упершись в вязь букв рукой, я тупо смотрел, как банкнота проникает в щель. Пустота улицы обступила меня со всех сторон и отчаянно зазвенела в ушах.

"Не упусти шанс", – сказал я сам себе, и вытащил банкноту. Ясно, она лезла туда не случайно.

Сложив банкноту несколько раз, я сунул её в нагрудный карман куртки и застегнул на "молнию".

– Чтобы не убежала, – пробормотал я, и, оглядываясь, пошёл прочь от ворот.

Улица оставалась пустынной и тихой, ветер чуть слышно шевелил верхушки тополей, я продолжал идти в прежнем направлении, банкнота в кармане не шевелилась.

Мне стало прохладно. Уж не показалось ли мне?

Остановившись под фонарём и отстегнув "молнию", я вытащил банкноту.

Она слабо шевельнулась, когда на неё упал луч света, но вырваться не попыталась. Ага! Значит, правда…

Я упрятал её на прежнее место, и зашагал, размышляя. Если живых денег много, почему их не заметили раньше? А если она одна? И в особняк Стила ползла случайно? Э-э, нет, я так не согласен – рушатся все мои надежды. Как же тогда…

Мысли поползли в разные стороны, словно долларовые бумажки по тротуару.

Я решительно тряхнул головой, чтобы придать им новое направление, а заодно и избавиться от лишних. "Надо идти к Стилу, там посмотрим… – осталась одна. Ни плана действий, ни повода для визита у меня не имелось.

Репортеров пускают всюду, но не всегда.

Мне повезло – меня пустили. Столбообразный секретарь, которому я объяснил цель визита – взятие интервью у сенатора Стила по поводу намечающегося увеличения рабочих мест в сталелитейной промышленности, а также взгляда сенатора – нашего сенатора, – подчеркнул я, нашего – на политику нового президента. Последняя тема была особенно актуальна: чуть ли не ежедневно в газетах, по радио и тиви встречались выступления того или иного общественного деятеля по поводу политики нового президента. Каждый считал своим долгом высказаться. Интервью Стила кажется, пока не было. И не будет – не собираюсь же я, в самом деле, брать у него интервью? Мне это неинтересно. А может, он вообще игнорирует нового президента? Мне интересно узнать, как Стил научился делать живые деньги? Научиться делать деньги несложно. Но делать деньги живыми…

Мы расположились у него в кабинете. Я раскрыл блокнот, достал авторучку, удобно устроился у стола – подобный антураж действует намного лучше, чем микрофон в руках. А диктофон я включил ещё на улице.

– Так что бы вы хотели от меня услышать? – спросил сенатор.

Он был не стар – лет 60, не больше. А если больше, то я бы больше не дал. Светло-серый костюм, галстук – в тон костюму.

– Только учтите, у меня не так много времени.

– Время – деньги, – осклабился я, а руки мои уже расстёгивали "молнию" и доставали банкноту. – Как вы объясните вот это?

Я бросил банкноту на стол, и она тотчас поползла к хозяину.

Хлопнув по столу ладонью, накрывая банкноту, он выпрямился в кресле, устремив на меня немигающие глаза. Потом хмыкнул и расслабился.

– В чём дело? – он поднял бумажку за уголок. – Очевидно, опять разладился генетический аппарат. Случайные мутации: они не должны двигаться, если рядом находятся другие люди. Отклонения подлежат уничтожению, – он поднес банкноту к пламени зажигалки, стоящей на столе.

Банкнота скорчилась, вспыхнула и горящей паутинкой упала на пол.

Стил провел по ней ногой, растирая.

– И всё, – сказал он. Посмотрел на меня и слегка усмехнулся. – И что вы хотите за молчание, денег?

– Да, – кивнул я, – но настоящих, не ваших.

– А мои и есть настоящие, – удивился он, – они даже более настоящие, они ведь живые. Всё живое – настоящее. А искусственное – эрзац. Не так ли?

– Логично. Но…

– Идемте, я покажу вам всё, – вдруг произнёс он, перебивая меня и поднимаясь.