Универсальное устройство. Неизвестная история создания iPhone

«Мы показали их Стиву, и он отмёл их одну за другой. Он хотел нечто, что люди поймут сразу же, как возьмут устройство в руки, – говорит Уильямсон. Они остановились на неоптимальной конфигурации клавиш по той же причине, по которой она перекочевала на компьютеры пять лет назад: узнаваемость. – Когда люди возьмут этот телефон с магазинной полки, они должны сразу же понять, что перед ними знакомая вещь, которой они сразу же могут воспользоваться. Вот поэтому мы остановились на клавиатуре QWERTY, и добавили к ней целую кучу полезных штуковин».

Эти «полезные штуковины» сыграли важнейшую роль. «Люди думали, что клавиатура, которой мы снабдили устройство, самая обычная, но на самом деле она была укомплектована множеством новых сложнейших доработок, – рассказывает Уильямсон, – потому как область касания каждой клавиши была меньше, чем минимальный размер удара. Нам пришлось написать много алгоритмов прогнозирования, чтобы как можно более точно определять слова, которые вы печатаете, и искусственно увеличить область удара нескольких последующих символов, соответствующих этим словам».

Когда вы набираете письмо, программы прогнозирования угадывают, какую букву вы наберёте следующей, и она же увеличивает вашу минимальную ударную область. Так что, если вы печатаете «П», то область удара вокруг «Р» и «О» расширится, позволяя клавиатуре избежать курьёзных опечаток. Благодаря этим алгоритмам качество набора значительно улучшилось.

Есть ещё один способ оценить важность клавиатуры: она была единственным элементом из всего проекта, пользовательское тестирование которого проводилось не только на участниках рабочей команды.

«Мы настолько сильно переживали за точность нашей клавиатуры, что проверяли её на всех, кто знал о существовании телефона, но не работал над программным обеспечением», – рассказывает Уильямсон. Некогда покинутую лабораторию пользовательского тестирования, где зародились первые наброски iPhone, наконец-то использовали по назначению.

Первое правило Бойцовского клуба

В изолированном Пурпурном общежитии кипела работа. «Постоянно не хватало времени, постоянно не хватало людей, – говорит Ламиро. – Все работали очень и очень напряжённо».

Они добавляли людей в команду очень постепенно, по большей части из-за секретности, которой требовали Джобс и Форсталл. Пользовательский интерфейс был их гордостью. Никому не позволялось видеть его, только команде P‐2 или же тем, чей визит был одобрен самим Джобсом. Сначала членов пурпурной команды было немного. «Видеть пользовательский интерфейс разрешалось менее чем пятнадцати-двадцати людям, включая его дизайнеров, которые занимались пикселями», – рассказывает Григнон. Будучи сотрудником команды аппаратного обеспечения, он сперва тоже не мог видеть его.

Если Джобс был вне досягаемости, P‐2 не могла подключить к работе инженеров, даже тех, кто работал в Apple, даже если они сами того желали. Тех, кто получал доступ, менеджеры называли «ПИ-допущенными».

Внутри Пурпурного общежития инженеры были слишком поглощены работой, чтобы думать о конфиденциальных перипетиях.

А вот снаружи явно отгороженное от мира здание оказывало на остальную часть компании тяжкое и неизгладимое впечатление. «Самая настоящая изоляция с мощной металлической дверью, которая смотрелась дико и не к месту», – рассказывает один из участников команды iPhone. «Стив обожал подобные вещи, – говорит Григнон. – Обожал ставить разграничения. Однако это было просто одним большим „пошли нахер“ всем остальным людям, которые не могли попасть внутрь. Все знают, кто лучшие умельцы в компании, и когда видишь, что все они потихоньку покидают свои рабочие места и отправляются в огромную комнату по ту сторону стеклянных дверей, куда вам нет доступа, появляются самые поганые ощущения».

Если инженеров, не обитавших в Пурпурном общежитии, звали уладить технические вопросы, на любой экран, на котором мог отображаться новый пользовательский интерфейс, тут же накидывалась чёрная ткань. «Когда на месте сидят два инженера, разделённые чёрной занавеской, и пытаются разобраться в проблеме, это просто откровенная тупость, – говорит Григнон. Можно сделать логичный вывод, что сотрудники AT&T тоже ни разу не видели разрабатываемый телефон, и, по словам Григнона, так и было. – Ни разу. Они увидели его лишь на сцене, когда мы анонсировали iPhone всему миру».

Стива боялись, как чумы, – рассказывает мне Эван Долл. – Рядовые сотрудники боялись его больше, чем кого-либо; боялись даже менеджеры Apple среднего звена. Это было сродни культу личности.

Плюс ещё Стив Джобс.