Универсальный доктор. Билет на выживание (СИ)

Мы переминались с ноги на ногу перед чередой дряхлых строений, больше напоминающих горы мусора. Трущобные домишки уходили вглубь квартала, все теснее и теснее прижимаясь друг к другу убогими картонными перегородками.

— Я едва ли не кожей ощущаю концентрацию вирусов и бактерий, которыми там кишит воздух, — пожаловался Якуб.

— Противовирусный костюм нам бы не помешал, — соглашаясь, кивнула я. — Но зайти туда все же придется. Макака продолжает разгуливать по трущобам. Не представляю, чем они ее так заинтересовали. Еды-то там уж точно нет.

Глубоко вдохнув, словно перед погружением, Якуб шагнул вперед. Стоило нам ступить на узкую, местами покрытую склизкой грязью тропинку, вокруг стало темнее. Бесконечные веревки, натянутые над головой с развивающимся на них выцветшим тряпьем, старые доски, картонные коробки и ржавые металлические листы были приправлены грязными пакетами, упаковками от дешевой еды, гнилыми очистками и отходами жизнедеятельности человека разумного. Или не особо разумного. Едва сделав несколько шагов, нам пришлось остановиться.

Поперек тропинки, полностью перекрыв проход, на земле лежала тощая пыльная корова. Животное флегматично жевало жвачку, окидывая окружающий мир презрительным взглядом. Многочисленные мухи, облепившие морду коровы, стремились к ее влажному носу и глазам, и это, казалось, ничуть не беспокоило животное — корова лишь изредка слабо мотала головой из стороны в сторону, да ударяла грязной плетью хвоста по впалым, ушедшим глубоко под ребра бокам.

— Придется перелезать, — произнесла я, прикидывая, как осуществить задуманное.

На мое приближение корова отреагировала шумным вздохом, поднявшим со своего насиженного места жирных черных мух. Осторожно, стараясь не касаться ее мелко подрагивающей шкуры, я медленно занесла ногу над спиной коровы. Животное лишь флегматично фыркнуло. Когда моя нога уже почти коснулась земли по другую сторону ее спины, неподалеку громко хлопнуло, словно взорвался надутый пакет, по которому с силой ударили ладонью. Корова дернулась вперед и начала бодро подниматься на ноги.

Меня буквально подбросило в воздух. Оказавшись на спине животного, я попыталась соскочить на землю, но не тут-то было. Напуганная перспективой оказаться оседланной, корова присела на задние ноги, и я, не удержавшись, поползла вниз. Неожиданно передумав сбрасывать меня в заданном направлении, животное резко приподняло круп и с силой ударило задними ногами по воздуху. Меня снова подкинуло вверх.

Окончательно потеряв опору, я полетела на землю, успев лишь краем глаза заметить сорвавшуюся с места в галоп корову. В своей резвости она явно не уступала молодому беговому жеребцу.

Лишь чудо уберегло меня от падения в зловонную лужу. Оказалось, что до момента, пока ее не побеспокоили, корова с упоением, подобно взаправдашней хрюшке, нежилась в жидкой грязи. Берег лужи встретил мое тело жестко. Якуб, наблюдавший родео с рядов зрителей, улыбался до ушей.

Квартал трущоб казался вымершим. На нашем пути не попадалось ни одного человека, однако я не могла отделаться от ощущения, что за нами наблюдают десятки любопытных глаз.

— Как же здесь воняет, — прикрывая рукавом нос, пожаловался Якуб. — Не могут такие запахи принадлежать живым людям.

— А с чего ты вообще взял, что у запахов живой источник? — удивленно спросила я. — Так, а это что такое? Якуб, скажи мне, ведь это не то, о чем я думаю?

Причина моего удивления застыла у входа в лачугу, украшенную выцветшими, припорошенными вездесущей пылью искусственными цветами. Женщина была практически голой по меркам Индии — короткие шорты и дырявая майка в этой стране за одежду не считались. Туристке такую одежку еще можно было простить, да только красовался этот тканевой минимализм не на длинноногой девушке с фотоокном в руках, а на тощей размалеванной старухе. Толстый слой размазанной по лицу дешевой косметики бугрился на морщинистой коже, словно плесень на горке скисшей клубники. Тощие дряблые ноги изгибались круглыми скобками, отчего старуха сильно шаталась из стороны в сторону, когда пыталась ходить.

Стоило нам немного приблизиться, и из лачуги вынырнула ее сестра-близнец, отличающаяся от первой лишь в одном — вновь прибывшая носила блондинистый парик. Грязные искусственные волосы сбились на ее затылке в некое подобие мочалки. Мочалка оттягивала парик назад, отчего его обладательница постоянно поправляла его, натягивая поверх своих собственных засаленных патлатых прядей.

— Кажется, нам туда, — безжизненным голосом произнесла я, тыча пальцем в сторону лачуги. — До цели двадцать метров.

— А обойти никак? — взволнованно спросил Якуб.

— Сам посмотри, там сплошная стена. Мы можем пройти преграду насквозь. Иначе, пока будем искать обход, макака снова уйдет.

Красотки из трущоб тем временем всерьез заинтересовались неожиданным гостям. Они неспешно прохаживались взад-вперед, призывно демонстрируя свои старческие прелести и подмигивая Якубу. Та, что была в парике, на всякий случай подмигнула и мне. С каждым шагом, проделанном нами в сторону их жилища, воздух становился все тошнотворнее.