Вечер. Дорожные указатели на албалийском почти не видны, до границы с Алголией сколько-то километров.
Игни резко остановил машину. Впереди стоял человек в полицейской форме и махал им жезлом.
— Чёрт! Этого ещё не хватало! Так и знал, что не надо было ехать через Албалию. Хочешь быстрее, а получается… — он начал опускать стекло.
— Давай я, — сказала Ниа.
— Что-то случилось? — спросила она у подошедшего полицейского.
— Нет, всё в порядке, — он улыбнулся фирменной албалийской улыбкой. — Обычная проверка документов.
Ниа с Игни показали пропуски. Полицейский несколько минут разглядывал их, а потом вежливо сказал:
— Пройдёмте со мной.
— Что-то не так?
— Будет не так, если вы не подчинитесь, — с прежней вежливостью сказал мужчина и приставил к виску Игни пистолет.
Ниа открыла дверь и вышла из машины.
— Туда, — мужчина показал на здание поста дорожной полиции.
Она пошла вперёд.
Внутри работал кондиционер, и было тепло.
— Прямо по коридору последняя дверь.
Там горел свет, и доносились чьи-то голоса. Вдруг сзади послышался стон и звук падающего тела. Ниа быстро обернулась — Игни лежал на полу.
— Что вы сделали? — закричала она.
Дверь в конце коридора открылась, и Годри Перфи сказал с улыбкой:
— Он нам не нужен.
Ниа в изумлении уставилась на начальника службы безопасности Албалии.
— Вы? Это вы?.. Зачем…
— Да, это я, — он картинно поклонился. — Если бы у меня была такая шляпа, как у моего президента, я бы её сейчас снял. Но шляпы у меня нет… Джек, убери этого юношу, пусть валяется в другом месте.
— Что вы хотите с ним сделать?
— Ничего. Во всяком случае, пока. Не волнуйтесь, полежит немного и придёт в себя.
— Послушайте, я не понимаю, зачем вам всё это, но… но нам с Игни нужно ехать! Нам очень нужно…
— Солус Альгеди, лекарство… Я знаю, знаю, — спокойно сказал Годри.
— Как… откуда…
— У меня такая профессия, — улыбнулся он. — Вы вот знаете языки террористов, а я знаю, кто, что, где, когда.
— Пожалуйста, отпустите нас! Если вам нужны деньги…
— В самую точку, профессор! — рассмеялся Годри. — Вы угадали! Но давайте пройдём в комнату, здесь не очень удобно говорить.
Помощник оттолкнул Ниа и затащил Игни в боковую дверь. Ниа встала и пошла в комнату.
Там, кроме начальника службы безопасности, было ещё несколько человек в военной форме. Один из них — совсем лысый, показался ей знакомым.
— Я вас видела! Весной, в экспрессе!
— Конечно, — подтвердил Годри, — подобные операции готовятся месяцами, а то и годами! Но мы, кажется, остановились с вами на теме денег… Позвольте рассказать вам одну историю. Как вы знаете, президент Нафта поручил мне руководить операцией по ликвидации известного террориста Найла Адайна… Вы присаживайтесь, — он пододвинул ей стул, — разговор у нас будет долгий… Так вот, этот Найл Адайн оказался Эриданом де Сомни — сыном Регимуса и Викари де Сомни. Регимус и Викари были людьми неглупыми и из очень приличного состояния, оставленного им предками, сколотили миллиарды. Однако деньгами они не кичились, и все считали их просто богатыми. Эти миллиарды они оставили двум своим детям — Эридану и Сороре. Вы, кстати, действительно, на неё похожи. Особенно сейчас с длинными волосами — просто копия… Решить-то они решили, но понимали, случись с ними что, детей оберут до нитки. Поэтому разработали особую систему. Они выделили сумму в несколько миллионов, которая должна была выступать в качестве прикрытия. А основной капитал в случае их смерти делился на две части, причём получить эти деньги могли только лично Эридан и Сорора после своего совершеннолетия. Когда Регимус и Викари умерли…
— Их убили!
— Хорошо, когда их убили, миллионы, конечно, разворовали, а о миллиардах никто не знал. Детей отправили в приют… Дальше начинается самое интересное. Сорора умирает. Но Регимус и Викари предусмотрели и это. В случае смерти одного ребёнка, его часть наследства автоматически переходит к другому. Таким образом, после смерти сестры Эридан унаследовал всё состояние рода де Сомни. Конечно, он узнал об этом не сразу, когда уже покинул Университет языков и стал Найлом Адайном. А я узнал, когда занимался поисками Найла Адайна.