Университет языков (СИ)

Смотрит на луну так, словно до сих пор считает её мячиком.

— Ниа…

Он ещё не может встать, поэтому, когда хочет поцеловать её, она наклоняется к нему.

По вечерам она читает ему что-нибудь. Сказки, стихи, один раз пыталась прочитать книгу по физике. Смешно произносит термины — как дети в школе.

Иногда заходит Рейчел. На фоне белых стен её волосы кажутся ещё более красными, а лицо… Теперь она смотрит на него с почти испуганной благодарностью, как на чудо. Странно… Просто потому что он живёт…

***

Идёт снег. Неслышно ложится на лицо и тает.

Она катит кресло и смеётся. Потом вдруг поскальзывается, и они оба падают в сугроб. Она вскрикивает, начинает извиняться, ругать себя. Он обнимает её, и становится тихо.

***

Он сидит на скамейке и читает утреннюю газету. Она вместе с ребёнком из детского отделения лепит огромного снеговика. К ней подходит служащий клиники и что-то шепчет на ухо. Она отдаёт ребёнку морковку, поворачивается к нему и говорит, что скоро вернётся.

Ребёнок провожает её грустным взглядом, потом пытается воткнуть морковку. Но силы не хватает. Морковка падает на снег.

Он встаёт и медленно идёт к ребёнку. Поднимает морковку и вставляет в верхний комок — ребёнок улыбается.

***

Ниа открыла дверь кабинета главврача. Олеум Нафта приподнял шляпу:

— Профессор Вирго, сегодня заканчивается мой визит в Алголию, и я подумал, что неплохо было бы заглянуть к вам. Кстати, позвольте представить. Начальник службы безопасности Албалии Клайв Креди.

Она наклонила голову.

— Понимаю, в свете всего произошедшего вам вряд ли доставляет особое удовольствие видеть меня, — вздохнув, произнёс Нафта. — Однако я не собираюсь извиняться. Я поступал в соответствии со своим долгом, как вы поступали в соответствии со своим. Раньше я уже говорил вам, что мы похожи, и нынешняя ситуация — лишь очередной пример. Албалия…

— Кажется, Албалия подала не очень хороший пример господину Перфи, — тихо проговорила Ниа.

— Албалия тут ни при чём. Годри Перфи совершил преступление и понесёт за него наказание, — возразил Олеум Нафта. — Мне жаль, что из-за него ваша жизнь и жизнь близких вам людей подверглись опасности. Все деньги, принадлежащие вам и профессору Альгеди, возвращены. Что бы ни думали вы и ваш погибший друг, я не вор, мне не надо чужого. Я хотел бы также засвидетельствовать своё почтение профессору Альгеди, говорят, он чудесным образом смог победить болезнь?

— Да, ему лучше, но думаю, сейчас не самое подходящее время для встречи с ним.

— Строго, но справедливо, — рассмеялся Олеум Нафта. — Что ж, в таком случае мы пойдём, — он снова приподнял шляпу и, обойдя вокруг стола, коснулся ручки двери.

— Подождите, — тихо сказала Ниа. — Господин Креди, вы не могли бы оставить нас ненадолго?

Клайв посмотрел на президента, тот кивнул.

— Не знаю, правильно ли я поступаю, но мне кажется, я должна вам сказать, — она нервно сплетала и расплетала пальцы. — В прошлый раз, когда мы виделись, вы рассказали о вашей дочери. Лаэти. Она… она не умерла.

— Как… не умерла?

— Её оставили одной крестьянской семье. В деревне недалеко от нашего университета.

— Этого не может быть! Верна…

— Не убивала девочку. Она жива, ей сейчас одиннадцать.

— Да, должно быть одиннадцать, — прошептал он. — Но это невозможно! Это наверняка какой-то другой ребёнок!

— Когда девочку нашли, у неё был листочек с именем.

— Лаэти?

— Да. Но… один человек неправильно прочитал это слово, и её зовут по-другому.

— Как?

— Рои, Рои Викту.

— Кто-нибудь знает? — быстро спросил он.

— Нет.

— Она знает?

— Нет.

— Лаэти… Лаэти жива, — он пытался и никак не мог соединить в сознании два этих слова. — Чем она занимается? Какая она?

— Она замечательная. Очень добрая и мудрая. Она учится в школе при университете. Дружит с мальчиком, которого учил Мэтью Феста. Его зовут Байри Нэрви, он теперь учится в музыкальной школе Сонара Ферри.

— В Албалии? Она тоже была в Албалии?

— Да, приезжала на прошлый Новый год и летом на каникулах.

Он потерянным взглядом обвёл комнату.

— О господи…

— Только… — голос у неё стал каким-то жалким. — Только она не может говорить.

— Что? Как это не может?

— Не может.

— И она… не знает албалийский?

— Знает. Она может написать ответ или показать.

— Показать?

— Да, она придумала очень красивый язык жестов. Его легко понять. Мы почти все выучили.

Он прислонился горячим лбом к стеклу.

— Это всё, что я хотела сказать.

Олеум Нафта несколько минут молча смотрел на падающий за окном снег, потом подошёл к двери.

— Спасибо, — тихо произнёс он.

***

Солус положил рубашку, книгу и обвёл взглядом палату. Кажется, всё. Он застегнул сумку.

Раздался тихий стук в дверь и вошёл доктор Залюбер.

— Собираетесь? — спросил он с улыбкой.

— Да, — кивнул Солус. — Доктор, я…

— Не надо, — остановил его Отто. — Всё это трудно говорить и слушать, поэтому обойдёмся без слов.

— Хорошо… Вы не видели Ниа? Она должна была уже прийти.