Университет языков (СИ)

— Он был третьим ректором Университета языков. Во многих религиях мира «три» — великое число. Время, в которое он жил, было сложным. Государства, медленно оправлявшиеся от ужасных последствий Четвёртой войны, начинали новую борьбу за власть. Сначала Алголия, — короткий взгляд на Солуса, — потом Албалия. Университет выдержал всё и сумел сохранить независимость — во многом благодаря своему руководителю. Мы нечасто видели его в стенах университета, но он заботился о благе каждого ученика и преподавателя. Доказательством этого является то, что умер он здесь, где находилось его сердце.

— Доминик сегодня в ударе, — прошептала Рейчел на ухо Ниа. — Наверное, всю ночь сочинял!

— Он был строгим, но справедливым. Основой его политики было чёткое соблюдение Правил университета, созданных более ста лет назад. И мы, те, кто будут жить и работать здесь после него, должны свято чтить эту традицию.

— Он про свою политику нам рассказывает, — снова прокомментировала девушка.

— Другие могут делать с правилами, что хотят. Но мы учим соблюдать законы всех языков, на которых говорит мир! Нельзя допускать ошибок, ошибки должны наказываться.

— А это про нас, подружка. Солуса-то оставят, а вот нам, похоже, придётся искать другую работу.

— Посмотрим, — тихо произнёс Солус.

— Поэтому сегодня, над телом этого человека, я хочу призвать всех: и наших преподавателей, и наших студентов — никогда не забывать того, чему мы учим и чему учимся!

Он отступил назад, наклонив голову.

Солус отошёл в сторону, чтобы не мешать рабочим, несущим крышку гроба.

— Странно… — пробормотал он.

— Что странно? — спросила Ниа.

— Ректор… Он напомнил мне… У нас на факультете висел портрет Макса Людера.

Ниа выглянула из-за его плеча и вдруг дёрнулась вперёд. С возвышения, где они стояли, было хорошо видно бледное худое лицо, нос с горбинкой, тёмные с проседью волосы аккуратно уложены на белой подушке. Этого не может быть!

— Вы живёте уже сто пятьдесят лет?

— Примерно, признаться, я давно перестал отмечать свой день рождения.

— Этого же не может быть!

— Разве у каждого народа не хранятся предания о том, кто живёт дольше других?

— Бог? Вы считаете себя Богом?

— А что, я не похож на него?

— Не может быть… — прошептала Ниа.

— Конечно, не может, — сказал Солус. — Макс Людер был деканом физико-математического факультета ещё до Четвёртой войны. Просто лицо очень похоже.

Ниа медленно подошла к гробу. Даже смерть не стёрла эту улыбку, полную торжества и отчаяния. Она наклонилась и поправила выбившуюся седую прядь.

Подошли рабочие и закрыли крышку, раздался стук молотков. Гроб опустили в яму, рядом с могилой профессора Сатабиша, засыпали мёрзлой землёй, и люди медленно потянулись с холма.

— Рейчел, забери Рои и Халди, — сказал Солус, заметив, что Ниа продолжает потерянно стоять около могилы ректора.

— А вы?

— Мы скоро придём.

Солус подошёл к Ниа и положил руки ей на плечи.

— Он напомнил мне одного человека… — тихо проговорила Ниа.

Она смотрела на две могилы перед собой, потом сказала:

— Давай сходим к Эридану?

Небольшую плиту почти замело. Солус наклонился и смахнул снег с высеченных букв, Ниа сняла варежку и коснулась рукой камня. Некоторое время оба о чём-то молча разговаривали с умершим, потом медленно спустились с холма.

Когда они вернулись в университет, все уже собрались в зале заседаний. Рейчел напряжённо смотрела перед собой. Она переживала только за близких людей, поэтому похороны ректора не произвели на неё сильного впечатления. Сейчас главным было, останутся ли они с Ниа в университете. Рейчел, с детства привыкшей сбегать от родителей и проводить время в гаражах или на площадках, это чувство казалось особенно странным. Она только недавно по-настоящему поняла, насколько важным стало для неё это место.

— Согласно правилам, — начал Доминик, — ректор Университета назначается предыдущим ректором из числа тех, кто работает в Университете, или же выбирается человек со стороны. Выбор оглашается в день и час, установленный предыдущим ректором. Это время почти пришло…

В двери постучали, и Байюлу вручил Доминику доставленный почтальоном письмо.

— До настоящего времени ректорами становились люди, не преподававшие здесь, — Доминик открыл конверт.

— Мы поняли, теперь будет по-другому! — пробормотала Рейчел, глядя на него исподлобья.

— Напомню, в случае, если выбранный человек не желает принять этот пост, его занимает заместитель ректора, — он улыбнулся тонкой улыбкой.

— Ну, вы-то желаете, — прошипела она.

— Итак, думаю, все готовы услышать имя нового ректора, — Доминик взглянул в лист, который держал в руках. Там было только имя, печать и короткий постскриптум внизу: «Хотел бы я увидеть сейчас твоё лицо».

Лицо его посерело, он положил листок на стол и сказал:

— Солус Альгеди.