Университет имени Конкордии Непобедимой. Маскарад

Юноша взглянул на нее: пристально, изучающе, как делал всегда, когда хотел в чем-нибудь разобрался. Однажды Пуэлла доверилась ему, показав кьярта-ваддскую надпись на своей руке, и тот привел их в это место, расшифровав замаскированные координаты. Однажды Пуэлла доверилась ему, и он помог ее друзьям сбежать, взяв удар на себя и Рин-Тадд.

– Вин, я очень сильно тобой дорожу. Пожалуйста, не отворачивайся от меня сейчас.

Это звучало как-то странно и наигранно, однако Пуэлла не находила слова лучше: начиналась война, где у нее не было ни врагов, ни сторонников, где обе стороны казались одинаково жуткими и опасными, а полагаться оставалось только на себя и своих друзей.

«У нас будет свой тыл, – подумала она, – и я сделаю все возможное, чтобы защитить вас. Защитить от мира, от декурсий, от Оракула – возможно, даже от Флос».

Вин игриво сощурился. И расхохотался, утирая слезы.

– Ну и видон у тебя, черная богиня смерти, – выдал он. – Давай-ка убираться отсюда. В Университете нас наверняка обыскались.

– И как, по-твоему, нам туда попасть? В прошлый раз мгновенное перемещение в пространстве нам обеспечил Корвус.

Вин многозначительно посмотрел на разбросанных по полу эгрегиусов, большинство из которых – если не все – были мертвы.

– Прошу прощения, Эл. Ты у нас такая хрупкая и беспомощная, что с ума сойти можно, куда уж тебе перемещаться в пространстве.

– Ох… – Пуэлла вздохнула. – Знаешь, ты прав, я действительно должна попробовать. Возможно, мои способности откроют мне двери, найти ключ к которым я даже не рассчитывала.

Они медленно спустились со ступеней, в шоке и растерянности прижимаясь друг к другу. Дыхание Вина было поверхностным и частым; Пуэлла тревожилась за него. В конце концов, пережить такой кошмар в столь юном возрасте – значит, перенести страшнейший удар. Даже она сама, будучи причиной этого кровавого хаоса, чувствовала себя просто ужасно. Не сказать, чтобы ей было так уж стыдно за убийство декурсий и близнецов, однако…

– Не могу поверить, что Корвус подстроил все это.

– Выходит, он руководил близнецами и Аминием, – ответил Вин, слабо дернув плечами. – Это и неудивительно: по словам Корвуса, паук-библиотекарь был одним из его же созданий. К тому же, что может быть удобнее позиции пленника в библиотеке, когда рядом с тобою на регулярной основе находятся почитатели? Ты защищен со всех сторон.

– Даже дайра Кунктия вряд ли подозревала, что ее драгоценный паучок, студенты факультета косте-знания и их пленник заодно, – выдохнула Пуэлла. – А я, выходит, повелась на элементарную провокацию и устроила самый настоящий цирк с пафосным освобождением и беготней туда-сюда.

Они вышли в длинный темный коридор, не освещенный ни единой свечой; Пуэлла легко активировала Манипуру, и та осветила его ярким золотым свечением.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу, как чакру используют в качестве фонарика, – дрожащим голосом пошутил Вин, и Пуэлла попыталась улыбнуться (из вежливости). – Ты имеешь хоть какое-то представление о том, куда мы идем?

Девушка кивнула.

– Есть одна комнатка, в которую я хочу попасть, прежде чем мы покинем это место. Какая-то странная внутренняя сила манит меня к спрятанному там предмету, и мне кажется, что это неспроста.

– В прошлый раз, когда мы слышали это от тебя, речь шла о Боне Фидес, – поддел Вин, и на этот раз Пуэлла рассмеялась уже искренне, хоть и слегка нервно; тело ее тряслось от напряжения. – Знаешь, я бы не советовал такой дайре, как ты, следовать своей интуиции. Это как совет всем главным героям кьярта-ваддских сказок, только наоборот: не «следуй за своим сердцем», а «забей на него».

С каждой секундой Вин выдыхался все сильнее; на него было больно смотреть. Пуэлла, чувствуя, как его тело повисает на ней, наконец остановилась и крепко сжала друга за плечи, прижавшись губами к его горячему лбу. Все, что происходило дальше, она делала по наитию – будто сама Флос шептала за нее эти странные, неведомые слова на давно забытом (или никогда не существовавшем?) языке. Манипура продолжала слабо сиять внутри живота, будто проглоченная звезда, однако Пуэлла знала, что чакра не имеет никакого отношения к той магии, что происходит сейчас.

Это была врожденная сила Флос – сила богини природы и всего живого, что ее населяет. Энергия, по крошечным капелькам взятая у растений, животных и людей, бродящих наверху и вне храма, собралась в невидимый сгусток и скользнула прямо в переносицу Вина, туда, где губы Пуэллы касались его соленой от пота кожи. Юноша вздрогнул и попятился: вид у него был здоровый и бодрый, как обычно, глаза загорелись и посветлели, на коже снова выступил легчайший румянец.

– А знаешь, – проговорил он завороженно, – такой ты даже начинаешь мне нравиться.

– Может быть, тебе следует вернуться в Университет прямо сейчас? – спросила Пуэлла. – Скажи ректору, что мы отлучились по желанию Тринадцатого Демиурга. Возможно, он не станет задавать лишних вопросов – к богам в Двенадцати Державах до сих пор относятся с уважением. Даже к тем из них, что долгое время считались проклятыми.