Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число

«Так вот оно что… еще одна причина, по которой Корвус, вероятно, не желал видеть Антарс собранным. Он не уничтожает тварей, а в целом дарует хозяину огромную мощь. Любопытно, кем была создана эта штука и зачем? Ее действительно стоило бы уничтожить».

— Хозяин говорит, что Тринадцатый Демиург наверянка жалеет о создании этого монструозного объекта, несущего с собою лишь кровь и разрушение.

— Тринадцатый Демиург?! — переспросила Пуэлла, и юноша со звериными глазами, молчавший все это время, молча кивнул. — Выходит, это Корвус сотворил Антарс?!

— Хозяин говорит: Антарс был сотворен не одним, но многими — однако Корвус вложился в него более всех прочих. Созданный для созерцания и умиротворения поначалу, впоследствии Антарс обратился в страшнейший эксперимент Тринадцатого, его безумную попытку пойти против природы человеческой и сделать тебя, Пуэлла, полноправным Демиургом, способным жить вечно и всегда находиться рядом с возлюбленным как полноправная богиня. Жаль, что в итоге ненасытный артефакт обзавелся собственным разумом и потребовал еще пищи, предложив Тринадцатому скормить ему тебя. Разумеется, он отказался, но Антарс по-прежнему стоит на своем. Не хочет сдаваться, жаждет вкусить душу дочери самой Конкордии.

Она сглотнула. Перед глазами потемнело, и девушка медленно подошла к койке, после чего опустилась на нее, глубоко вздохнув. Спать больше не хотелось, голова полнилась разного рода мыслями, и все они были кошмарны.

— Х-хорошо, — выдохнула она наконец. — Спасибо за ценную информацию, ребята. А теперь… скажите мне, за чем именно пришли. Возможно, я сумею вам как-нибудь помочь.

— Хозяин говорит, что пока что ты ничего не должна делать. Но когда наступит Священная Ночь, мы вместе с другими твоими слугами придем, чтобы склонить колени. Ты будешь сидеть на троне, Пуэлла, дочь Первой из Демиургов, а Корвус — хлопать крыльями на твоем плече.

Брат-близнец Вермиса опустил руку, и тот захрипел, держась за шею. Теперь его голос был самым обыкновенным, человеческим, земным. Совсем непохожим на то странное эхо, призрачное и будто исходящее из иного мира.

«Выходит, хозяин использует странную магию, чтобы разговаривать через своего фамильяра с окружающими. Наверное, он немой, а это значит, что в магазинчике Роза я видела именно Вермиса. И что же за татуировку он, интересно, делал?»

Но рассмотреть этого ей не удалось: юноши были облачены в одинаковые черные блузы с высокими воротниками под горло и длинными рукавами, что кончались роскошными воланами. Разом поклонившись Пуэлле, словно та была их негласным лидером, двое сделали шаг назад, к двери, и исчезли в тенях, как будто их никогда здесь и не было. Приступ неоправданной паники снова накрыл девушку с головою, и та, забравшись под одеяло, с минуту молча тряслась, глядя пустыми глазами перед собой и мечтая проснуться дома, в Шикке, рядом с бабушкой, скушать булочки с длинношейкой от дайры Венио и заварить травяной чай.

Или просто почувствовать свободу. Свободу от обязательств, от своеобразной избранности, которую она не просила. Ощутить на себе чье-нибудь теплое дыхание, вцепиться в чужие волосы, прижаться губами к чужим губам… это странное желание поразило Пуэллу, словно стрела, в самое сердце. Девушка тяжело выдохнула и села на койке, облокотившись о жесткую подушку.

Если между нею и Корвусом была хоть какая-то связь, пусть даже самая жалкая, он должен был услышать эти отчаянные мысленные вопли. Эту мольбу о свободе, о самовыражении, в которой Пуэлла так отчаянно нуждалась.

— Хозяйка, ты звала?

Он не вышел из портала в коридоре, а возник рядом, из ниоткуда, белый, как мел. Его волосы падали на глаза, худое тело, полностью обнаженное, казалось сделанным из мрамора. Золотая сережка приятно посверкивала во мраке ночи. Пуэлла почувствовала, как сердце подскочило в груди: в Корвусе было что-то невероятное, и она с каждым разом все сильнее в этом убеждалась. Разумеется, в ее сердце по отношению к нему не родилось ни капельки любви — лишь легкая заинтересованность вперемешку с недоверием, от которого она так ужасно устала.

— Да, — тяжело сглотнув, ответила девушка наконец. — Пришло время возобновить наши узы. Восстановить печать. И сделать еще кое-что.

Корвус многозначительно приподнял левую бровь.

— Что, возникло желание поиграть в настольные игры? Жаль, не захватил.

— Не поясничай, Корвус. Ты и сам знаешь, чего я хочу сейчас больше всего на свете.

— Потрясающий пыл и завидная спешка, — ухмыльнулся фамильяр. — Не замечал за твоей реинкарнацией такой порывистости.

— Возможно, я просто устала и нуждаюсь в разрядке, — дрогнувшим голосом ответила Пуэлла, — а возможно, делаю то, что должна: потихоньку вспоминаю далекое прошлое. Возвращаюсь к изначальной себе.

— Обожаю тебя, — ответил Корвус. — Эти огоньки в глазах сводят меня с ума бессчетное множество столетий.