Университетские записки

Вовка с Валентином похвастаться подобным не смогли. Они лишь жаловались на бесчисленные «лабы» и на огромное количество «черчёбы» в своей «Бауманке». «Лабами» студенты МВТУ называли брошюрки со списком задач и заданий по каждому предмету, обязательных к решению в семестре. Без сдачи этих заданий нельзя было получить допуск к экзаменам. Поэтому студентам волей-неволей приходилось всё прорешать или, по крайней мере, списать. А за термином «черчёба» скрывались начертательная геометрия и черчение, вещи обязательные в инженерных вузах. Корпеть вечерами над листом ватмана, на котором потом злой преподаватель издевательски сделает пару отметок ручкой (а это значит, что нужно будет всё перечерчивать заново!) – не самое приятное времяпрепровождение!

Когда мои одноклассники узнали, что у нас на ВМиК нет ни черчения, ни «лабов», они восхищённо заметили:

– Да у вас там настоящий курорт! Нам бы такое!

Вовка рассказал об альтернативных способах расшифровки названия своего института. Первокурсники, замученные большим объёмом учебного материала, предлагали аббревиатуру МВТУ читать полностью, как Могила Вырытая Трудами Учёных или даже как Мы Вас Тут Угробим.

Костя, единственный из нашего класса, поступивший в военно-инженерное училище, поведал об особенностях военных вузов. Сразу же после вступительных экзаменов всех зачисленных в училище ждал месячный курс молодого бойца. Выпускников школ с утра до вечера гоняли, как сидоровых коз и вообще, держали их в ежовых рукавицах. Особенно лютовали взводные из числа отслуживших в армии курсантов.

Зато потом, с началом первого семестра, учёба всем показалась райскими кущами. При их казарменном размещении никаких проблем с посещаемостью не возникало. Взвод с утреннего построения отправлялся прямиком на лекции или семинары. Все конспекты во избежание утечки секретной информации после лекций сразу же изымались и выдавались только в специальных аудиториях в отведённое для подготовки время. После окончания самостоятельных занятий тетрадки с записями отбирались снова.

Разумеется, все военные прелести в виде караульной службы и дежурства по казарме никто курсантам не отменял. Здание училища было оборудовано системой теленаблюдения, поэтому, находясь на посту даже в самом глухом коридоре, не стоило расслабляться. Мало ли? Вдруг этот участок здания тоже просматривается из пультовой бдительным офицером? Поэтому курсанты обменивались друг с другом информацией о наличии «мёртвых зон», тех мест, где, находясь в карауле, можно было не попадать в поле зрения камер. Подремать там стоя, прислонившись к стене или даже книжечку почитать.

Костя рассказал самый популярный у них в училище анекдот.

Американцы раз за разом внедряют в училище своих шпионов. Первого отчислили за неуспеваемость – он слишком увлёкся налаживанием контактов с другими курсантами, быстро спился и сдавать экзамены, как все, не смог. Второй погорел на том, что не пил, слишком прилежно учился и бросался в глаза на фоне других курсантов. Третий оказался очень способным, смог найти баланс, позволявший не вылететь, и в то же время, не выделяться из общей массы. Этот шпион продержался почти все пять лет обучения. Но, когда он узнал, куда его распределят, то он сразу же сам сдался в КГБ.

А затем Вовка с Андреем начали спорить. Их любимой темой был вопрос: кто дал больше космонавтов стране: МАИ или МВТУ. Тут «Бауманка» вчистую проигрывала конкурирующему вузу. Зато её ректором был космонавт Елисеев, чем Вовка тут же похвалился. Но Андрей был неумолим:

– Елисеев? Как же, знаем! Он, когда летал в космос третий раз в апреле 1971 года, столкнулся с неполадками. Программу полёта сократили. Этот экипаж еле смог приземлиться на землю! Вот поэтому у него и фамилия такая, Елисеев – еле сели!

С Андреем спорить было тяжело. Вовке с Валентином оставалось только улыбнуться.

Глава 10. Дискретная математика

Третьей математической дисциплиной у нас на первом курсе являлась дискретная математика. Лекции по этому предмету читал Валерий Борисович Алексеев, тогда ещё доцент. Излагалось всё довольно близко к тексту избранных глав учебника Сергея Всеволодовича Яблонского «Введение в дискретную математику». Машина Тьюринга, основы алгебры логики, ДНФ и КНФ… Моя жена до сих пор любит вспоминать хорошо запомнившуюся ей самую звучную фразу из этого курса лекций: «Дизъюнкция дистрибутивна относительно конъюнкции¹». Звучит – как мощное заклинание на тайном магическом языке!

Однажды, прогуливаясь по шестому этажу нашего учебного корпуса, я наткнулся на стенгазету в холле напротив помещения кафедры математической кибернетики. Её по традиции делали третьекурсники, распределённые на эту кафедру.