Unknown

- Я знаю. Я все знаю. Все будет хорошо. Ты сильный, смелый. Ты все сделал как надо. Ради Кристины. Теперь у нее есть надежда. Разве я могу тебя осуждать за это? Слышишь музыку? Я нашла здесь старый проигрыватель. Потанцуй со мной, пожалуйста.

Ник не верил сам себе. Он приготовился к истерике, к упрекам, к слезам. Так повела бы себя любая женщина и была бы права, но не Марианна. Она не такая как другие. Иногда Нику казалось, что это нежное существо читает его мысли, видит его душу. Не просто видит, а находит в ней все самое лучшее. Она просит не прогонять и не спрашивает, сможет ли он отпустить. Он сам боялся себя спросить об этом.

Музыка играла очень тихо, Ник гладил ее локоны дрожащими пальцами. Она прильнула к нему так робко и нежно. Он чувствовал, как ее маленькое сердечко умоляет не отталкивать ее. Да он и не мог оттолкнуть. От каждого прикосновения к ней кружилась голова, и ему казалось, что он парит в небе. Каждый день рядом с ней. Как получилось, что она стала смыслом его вечности? Его иконой, его божеством и святыней? Она приносила ему тепло, долгожданное чувство, что он кому-то нужен. Неподдельное, искреннее.

- Я хочу, чтобы ты был первым.

Шепнула Марианна краснея, а он задохнулся бы, если бы мог дышать. Такая наивная и вместе с тем бесстыдная просьба.

- И последним, – добавила она и опустила глаза, ее щеки вспыхнули румянцем.

- Не говори глупости, малыш, я не стану последним. У тебя вся жизнь впереди. Ты встретишь прекрасного человека. У тебя будет семья, дети…

- Я уже встретила самого прекрасного вампира и человек мне не нужен.

«Прекрасного вампира?! Кто-нибудь за всю мою проклятую жизнь говорил мне эти слова? Это не правда. Так не бывает. Я сплю. Дьявол попал в рай?»

- Я не могу с тобой так поступить. Марианна, забудь обо мне. Моя жизнь – мрак, и теперь в ней точно не будет больше надежды. У тебя все впереди, а я пережил все, что может пережить смертный и бессмертный. Ты знаешь, какие условия поставил мне Вудворт. Я женюсь через три дня. Я уже точно не смогу ничего тебе предложить, кроме жалкой участи быть моей любовницей. Это слишком унизительно, Марианна. Я не позволю этому произойти.

- Знаю. Это не имеет значения. Ничего не имеет значения. Я не хочу тебя забывать. Ты – сам не понимаешь, что ты значишь для меня. Согласна ли я быть твоей любовницей? Я вижу это иначе чем ты. Я вижу себя рядом с тем, с кем так безумно хочу проводить дни и ночи. Мне все равно понимаешь? Я уже сказала, что мне ничего не нужно от тебя. Не думай об этом. Забудь. Сегодня ты мой.

Ник отстранился от нее немного. Посмотрел ей в глаза и увидел там то, чего никогда не видел в глазах женщины – любовь. Но разве можно любить его? Монстра? Чудовище? Но эти глаза не умели лгать. Марианна не умела притворяться. Если в этом мире лжи и существовала искренность, то именно сейчас он видит ее воочию.

В этот момент она поцеловала его в губы, уже смелее, притянула его к себе за воротник рубашки и он сдался. Святой бы не устоял, а он просто жалкий грешник. Сжал ее талию ладонями, впился в рот жадным поцелуем, проник языком внутрь и, о чудо, она ответила. Теперь уже Ник трясся от желания, он боялся и хотел ее с такой силой, что у него помутился рассудок. Сама мысль, что ему достался такой удивительный подарок, сводила его с ума. Осторожно поднял ее на руки и понес в спальню, не переставая целовать сладкие отзывчивые губы. Распахнул ногой дверь, пронес по комнате драгоценную ношу. Поставил на ковер.

Ее глаза расширены от страха и желания. Ник провел ладонью по нежной шее, по ключицам. Медленно расстегнул пуговки на ее платье, осторожно распахнул его, осматривая желанное тело. Кружевной бюстгальтер соблазнительно подчеркивал тяжелую полную грудь. Удивительно для такой хрупкой девушки. Это было преступлением прятать такую красоту под бесформенными свитерами и блузами. Платье с легким шелестом скользнуло на пол. Возбуждение достигло апогея. Он стиснул зубы, сдерживая бурю внутри себя. Спустил лямки бюстгальтера, с благоговением гладя плечи, тонкие руки. Пальцы расстегнули застежку и обнажили тело. Увидев ее грудь, он судорожно глотнул слюну. Ник коснулся кончиками пальцев сосков, и те тут же отозвались на ласку, превратившись в твердые камушки. Никогда и ни с кем Ник еще не был так нежен и осторожен, как с ней. Наверное, он боялся даже больше чем сама Марианна. Ему хотелось подарить ей наслаждение. Сделать эти минуты незабываемыми. Ее губы приоткрылись, а дыхание участилось. Ник слышал сумасшедшее биение ее сердца.