Unknown

Напрягся еще больше, дышит очень шумно, через нос. Словно после пробежки в несколько километров. Я прикусила нижнюю губу и скользнула пальчиками ниже к полоске волос под пупком, к пряжке его ремня.

– Я хочу залезть под твои джинсы и касаться тебе везде…

– Ты будешь все озвучивать? – хрипло проворчал он и крутанул руль влево, меня швырнуло на него, и рука невольно соскользнула ниже, легла на его эрекцию. Резко схватил меня за запястье и сдавил.

– Тормози…

Я усмехнулась и дерзко дернула пряжку, расстегивая ремень, с вызовом глядя ему в глаза.

– ТЫ тормози… вот там, на обочине, – прошептала ему в ухо, сильно укусила за мочку и потянула язычок змейки вниз, – Тормози… хочу трогать тебя… всего. Сейчас.

Через минуту съехал в сторону, нажал на «аварийку», потянул ручник. Я наклонилась к нему и лизнула его губу, пробуя на вкус, наслаждаясь их мягкостью.

– Ммм, вкусно, – простонала я, прикусила, слегка оттянув, довольно чувствительно, не жалея, и тут же почувствовала, как он отобрал инициативу, зарылся пятерней в мои волосы на затылке, привлекая к себе, погружая язык мне в рот, завладевая мои губами. На несколько минут контроль у него, а я плавлюсь, покрываюсь мурашками. От эротичности всего происходящего сводит скулы. Ни с одним объектом не было так. Было что угодно – флирт, соблазнение, да все, что хочешь, но не так. Вот это скольжение контроля то к нему, то ко мне, убивало и возбуждало до одури. Потеря моего «я», потеря его «я», и так до бесконечности, отбирая друг у друга, и отдавая. Но больше всего заводила его реакция, она была странной. Да, страсть бешеная, и в тот же момент вот это связывание, ограничение, нежность и одновременно желание порвать меня на части. Я чувствовала эту борьбу. «Вкусно»… мммм… как же «вкусно» видеть его эмоции. Я, как вампир, питалась ими, и в тоже время внутри просыпался ответный огонь, пламя свечи, зажженное от другой свечи. Как пожар, который непременно поглотит все, что поблизости, и языки пламени лижут нас обоих. Не только его.

– Маленькая… остановись… пока не поздно. Для тебя не так. По-другому, для тебя.

Он задыхался, наши сердца колотились как ненормальные. Прислонились друг к другу лбами, в изнеможении закрывая глаза, губы почти соприкасаются, и он дышит мне в рот. Шепчу, срываясь на стон:

– Молчи… я решаю, как для меня… не ты. Правила твои, а решения мои.

Перехватил мои руки. Мне хочется большего. Намного больше. Отталкиваю его и, перекинув ногу, сажусь к нему на колени. Лицом к лицу. В спину впился руль, и Никитин автоматически отодвинул сидение назад. Мне нравится быть сверху, я прижимаюсь к нему, еще не создавая трения между нашими телами, упираясь руками в его сильные плечи. Поднял на меня глаза, горящие как угли, ноздри трепещут, на скулах играют желваки. От его желания меня саму пронизывает током в двести двадцать, внизу живота непривычно потягивает. Я приподнимаюсь и пытаюсь одной рукой полностью расстегнуть его ширинку, снова удерживает мои руки, а меня уже не остановить. Я хочу свою игрушку. Я хочу ее сейчас, насладиться, помучить, поиграться. И это желание выкручивает мне нервы.

– Маша… Остановись. Все. Это предел.

Еще чего? Остановиться? Когда я настолько возбуждена, что меня потряхивает? Ни за что. Я хочу видеть, как он тает в моих руках, растворяется, плавится. Вот этот его взгляд хочу.

Я все же сдергиваю резинку его боксеров вниз и обхватываю напряженный член пальцами. Его глаза непроизвольно закрылись, и он дернулся подо мной, сильно сжал мои бедра.

– Дотронься до меня, – попросила я и наклонилась чуть вперед. Ослабляя сжатие его плоти, но все еще нежно изучая, заставляя его подрагивать и снова напрягаться. Накрыл мою грудь ладонями, и я закатила в изнеможении глаза. Его прикосновения жалят похлеще ударов. Мне не хочется нежности, а он нежен… слишком нежен. Заставляю изменить правила, сильнее сжимаю его член, скольжу по нему ладонью, усиливая его наслаждение. В ответ сиплый стон, он уткнулся лицом мне в грудь, прикусил сосок через материю платья.

– Да… вот так… не хочу нежности, мощи твоей хочу. Я же знаю, что внутри тебя цунами… Выпусти.