Unknown

Пока она подставляет стул, чтобы дотянуться до тигра, я представляю, как души этих мертвых животных перешептываются между собой, обсуждая нас. Африканский лев выглядит таким живым, что я почти боюсь приблизиться к нему, но он притягивает меня, словно магнит. Я думаю о настоящих львах, которых видела в Дельте, вспоминаю их мускулы, перекатывающиеся под рыжими шкурами. Я думаю о Джонни, золотоволосом и таком же сильном, и представляю его голову, смотрящую на меня сверху. Самое опасное существо на этой стене.

- Джонни сказал, что он скорее бы убил человека, чем застрелил большую кошку.

Риццоли перестает выдергивать волоски из чучела тигра и смотрит на меня.

- Тогда этот дом определенно заставил бы его выйти из себя. Все эти кошки, убитые забавы ради. А Леон Готт еще и хвастался этим в журнале. – Она указывает на галерею фотографий, висящих на противоположной стене. - Это отец Эллиота.

На всех снимках я вижу одного и того же мужчину средних лет, позирующего с ружьем возле различных убитых им животных. Здесь даже была журнальная статья в рамке: «Мастер трофеев: Интервью с таксидермистом-профессионалом из Бостона».

- Я и понятия не имела, что отец Эллиота был охотником.

- Эллиот ничего не рассказывал Вам об этом?

- Ни слова. Он вообще не говорил об отце.

- Наверное, потому, что ему было стыдно за него. Эллиот поругался с отцом за несколько лет до этого. Леон любил стрелять по животным. Эллиот хотел спасать дельфинов, волков и полевых мышей.

- Ну, я знаю, что он любил птиц. На сафари он всегда показывал их нам, пытаясь узнать. – Я смотрю на снимки Леона Готта с его завоеваниями в виде мертвых животных и качаю головой. – Бедняга Эллиот. Он для всех был боксерской грушей.

- Что Вы имеете в виду?

- Ричард постоянно пытался унизить его, выставить на посмешище. Мужчины и их тестостерон, всегда пытаются переплюнуть друг друга. Ричард был королем, а Эллиот подданным. Все ради того, чтобы впечатлить блондинок.

- Тех двух девушек из Южной Африки?

- Сильвию и Вивиан. Эллиот так сильно на них запал, и Ричард никогда не упускал шанса показать ему, насколько он больший мужик.

- Похоже, вам до сих пор обидно, Милли, - спокойно замечает она.

Я удивлена тому, что мне обидно. Даже спустя шесть лет воспоминания о тех ночах у костра, когда все внимание Ричарда обращено на девушек, все еще больно жалит.

- А какое место занимал Джонни в этой борьбе за мужское доминирование? – спрашивает она.

- Это странно, но, кажется, его она вообще не заботила. Он просто стоял в стороне и наблюдал за драмой. Все наши мелкие битвы и ревность, ничто из этого его не волновало.

- Возможно, потому что он думал о других вещах. Например, о том, что он спланировал для всех вас.

Обдумывал ли он эти планы, когда сидел рядом со мной у костра? Представлял ли, каково будет пролить мою кровь, наблюдать, как жизнь ускользает из моих глаз? Внезапно ощутив холод, я обхватываю себя руками, разглядывая фотографии Леона Готта и его завоеванных животных.

Риццоли подходит и встает рядом со мной.

- Слышала, он был говнюком, - говорит она, глядя на фото Готта. – Но даже говнюки заслуживают правосудия.

- Неудивительно, что Эллиот о нем не упоминал.

- А он когда-нибудь говорил о своей девушке?

Я смотрю на нее.

- Девушке?

- Джоди Андервуд. Они с Эллиотом два года жили вместе.

Это удивляет меня.

- Он был настолько поглощен блондинками, что ни разу не упоминал ни о какой девушке. А Вы ее видели? Какая она?

Она не сразу отвечает. Что-то беспокоит ее, что-то заставляет колебаться, прежде чем ответить.

- Джоди Андервуд мертва. Ее убили в ту же ночь, что и Леона.

Я изумленно воззряюсь на нее.

- Вы мне не сказали. Почему Вы мне не сказали?

- Это текущее расследование, поэтому есть вещи, о которых я не имею права Вам рассказывать, Милли.

- Вы привезли меня сюда, чтобы помочь, и все еще скрываете от меня вещи. Важные вещи. Вы должны были рассказать мне об этом.

- Мне не уверены, что их смерти связаны. Убийство Джоди выглядит как ограбление, и способ убийства кардинально отличается от убийства Леона. Вот почему я и пришла за этими образцами волос. Мы ищем вещественную связь между нападениями.

- Разве она не очевидна? Связь – это Эллиот. – Осознание потрясает меня с такой силой, что сейчас я не могу говорить, не могу даже дышать. Я шепчу: - Связь – это я.

- О чем Вы?

- Почему Вы связались со мной? Почему решили, что я могу помочь?

- Потому что мы следовали за ниточками. Они привели нас к убийствам в Ботсване. И к Вам.

- Именно. Эти ниточки привели вас ко мне. Шесть лет я скрывалась в Тоувс-Ривер, живя под другим именем. Я держалась подальше от Лондона, потому что боялась, что Джонни найдет меня. Вы думаете, что он здесь, в Бостоне. А теперь и я тоже. – Я сглатываю. – Именно там, где он хочет меня видеть.

Я вижу отражение своей тревоги в ее глазах. Она тихо произносит:

- Идемте. Я отвезу Вас к Мауре.