Unknown

«Паладин» не мог идти дальше, но его хватило на то, чтобы развернуться к вражеской пехоте левым бортом, не перевернувшись. Танк подогнул уцелевшие правые ноги, накреняясь, сомкнул все четыре левые, соединив закреплённые на них щитки в одну броневую пластину. Так экипаж мог выбраться наружу, не рискуя попасть под пули. Машина не горела, так что эвакуация проходила без лишней спешки. Командир вылез первым, принял поданные стрелком подсумки с гранатами, помог выбраться самому наводчику. Следом выбрался вооружившийся автоматом заряжающий. Радист и механик-водитель воспользовались своими люками, вытащив из танка ещё один автомат и винтовку. Курсовой пулемёт застрял в своём гнезде намертво – очевидно, удар снаряда по лобовой броне не прошёл даром и для него.

После безумной схватки и сразу двух лёгких контузий танкистов мутило, однако они понимали, что бой ещё не закончен, и переводить дух рано. Достав из кобуры револьвер  - шестизарядный «Брэндон» - Томас подобрался к задней ноге своего танка и с большой осторожностью из-за неё высунулся. Досадливо прищёлкнул языком. Положение выглядело незавидным. Оправившиеся после потери броневой поддержки пехотинцы сельджуков не сидели на месте. Один взвод рассыпался вокруг грузовиков, второй же двумя редкими цепями наступал на обездвиженный «Паладин». Тот лёг на землю у подошвы довольно крутой глиняной горки, которая теперь защищала танкистам тыл – а вот с флангов они были открыты. К тому же, горка отрезала путь для отступления – пока на неё взберёшься, тебя десять раз возьмут на мушку. Сохранись башенное вооружение в целости, и можно бы было выровнять танк, прижать сельджуков к земле пулемётным огнём хоть на время. К сожалению, экипажу приходилось рассчитывать только на револьверы и автоматы.

- Торрисон, Эйд, возьмите «шепардсоны». – Когда пуля высекла сноп искр из бронещитка прямо около головы лейтенанта, тот решил, что с наблюдением пора заканчивать, и повернулся к товарищам. – Берёте левый и правый фланг соответственно. Когда подойдут на сто метров – начинайте бить короткими очередями. Может, залягут. Остальным – разобрать гранаты. Пригодятся под конец. Вигги, возьми четыре штуки, у тебя размах хороший. Раз уж сбежать не вышло, придержим их подольше, дадим парням у обломков больше времени.

Не сказать, чтобы Томас всю жизнь мечтал о подвиге, и надеялся пасть в неравном бою, сдерживая орды неприятеля. Однако после победы над тремя танками подряд, после безумной гонки по глиняной «стиральной доске», он был настолько возбуждён, и в его крови горело столько адреналина, что мыслей, помимо непосредственно связанных со сражением, на ум вообще не приходило. Думал лейтенант лишь о том, как бы получше организовать оборону, чтобы прожить дольше и огрызаться больнее. Следуя его импровизированному плану, танкисты разобрали оружие и заняли позиции. Сам Хродгарсон уселся на горячую землю, привалился спиной к борту «Паладина» меж второй и третьей лапами, на минуту прикрыл глаза, чтоб унять начавшийся мандраж. Делая глубокие вдохи раз за разом, вслушался. Рядом кто-то тихо насвистывал весёлый марш  - кажется, Торрисон. Всё чаще хлопали винтовки сельджуков, пули били то в сухую землю, то в металл. Иногда слышались неразборчивые возгласы вражеских пехотинцев. Нарастало гудение автомобильного мотора, сопровождаемое стуком лап… Стоп, что?!

- Где грузовики сельджуков?! – Спросил лейтенант, вскакивая и озираясь.

- На месте. – Сержант-наводчик обернулся. – А что…

Он осёкся, тоже услышав мотор. Сказал удивлённо:

- Это сзади, не с их стороны.

- Мы могли упустить машину во время атаки. – Том взвёл курок револьвера. – Они могут заходить в тыл или просто возвращаться к своим, но если налетят на нас… Торрисон, продолжай следить за пехотой, остальным – прицел на гребень, ждём гостей со спины!

«Гости» явились эффектно – шестиногий бронетранспортёр, украшенный белыми эмблемами Королевства обеих Нормандий, перевалил гребень и замер, широко расставив толстые лапы. Пулемёт над его рубкой застрекотал, фонтанируя блестящими в солнечных лучах гильзами, осыпал наступающих сельджуков свинцом, вынудил весь взвод залечь. Боковая дверца распахнулась, и выскочивший из неё коммандос-автоматчик замахал рукой:

- Сэр, скорее! В кузов!

- Не слышали его?! В машину, бегом! – Рявкнул лейтенант, толком не понимая, что происходит. И броневик, и автоматчика он узнал, лишь плюхнувшись на пол десантного отсека – последним из своего экипажа. Это были тот самый коммандос, который помогал минировать «Комету», и тот самый броневик, который привёз спасателей к месту крушения.

- Рядовой, какого дьявола? – Сиплым голосом поинтересовался Том, продолжая лежать на спине, таращиться в брезентовый потолок и тяжело дышать. Бронетранспортёр тем временем попятился, развернулся, получив в борт несколько звонких пулевых попаданий, и припустил со всех ног. Стрельба начала отдаляться.