Unknown

- А… кхм… а почему ты мне о нём не рассказывала? – Спросил Николай, подталкивая её к дверям, украшенным скромной деревянной табличкой – не зная, что здесь гостиница, и не заметишь.

- А зачем? – Пожала плечами сыщица. – Если б не это дело, вы бы и не пересеклись никогда…

Она вдруг обогнала Николая, встала перед ним, запрокинув голову и серьёзно глядя мужчине в лицо:

- Коля, мой отец – простой следователь уголовной полиции в Москве. Моя мама – простая служащая в полицейском аппарате. Они меня вырастили, я у них единственная, братьев и сестёр у меня нет. Я выросла в небогатой семье простых и порядочных людей. То, что у меня есть богатый и влиятельный родич в Германии, ни на что не должно влиять. Но дядя искренне меня любит, потому я всё же с ним общаюсь, пишу письма… И всё-таки это значит лишь, что у меня есть полезные служебные контакты. Понимаешь?

- Не очень. – Честно признался майор. – Но если это сложная для тебя тема – не будем её больше трогать. Устраивает?

- Устраивает. И не обижайся. – Привстав на цыпочки, девушка быстро поцеловала его в щёку, игнорируя редких прохожих вокруг. – Пойдём.

Внутри гостиница «Жандарм» была точно такой же, как и снаружи – чистенькой, опрятной, очень скромной. Выделенный сыщице и майору номер оказался «семейным» - с одной спальней и большой двухместной кроватью. Над кроватью грозно хмурил седые брови с портрета кайзер Вильгельм.

- Дядя лично бронировал. – Констатировала Анастасия, бросая на кровать пакет с мундиром.

Горячую воду здесь подавали централизовано, из котельной в подвале, потому специально греть её не пришлось. Со словами «Женщины и дети – вперёд!», Настя решительно оттеснила спутника от дверей ванны и закрылась внутри. Дронов же, привыкший неделями обходиться без помывки, лишь пожал плечами и уселся в уютной гостиной, на продавленном диване, взяв с журнального столика свежую газету. Заметка об убийстве русского дипломата отыскалась быстро – дело всё ещё интересовало прессу, но статьи о нём уже перебрались с передовиц на внутренние развороты. Ничего интересного в заметке не было – если следствие и сдвинулось с мёртвой точки, то газетчиков об этом не уведомляли. В других колонках писали о рутинных и малопонятных приезжему вещах – где-то клали новую брусчатку, где-то открыли новый магазин готового платья, куда-то пропали деньги, выделенные на чистку канала, соединяющего реки Шпрее и Хавель…

Минут через десять шум текущей воды стих, щёлкнул шпингалет, хлопнула створка, и заметно повеселевшая Анастасия окликнула Дронова:

- Давай, Коля, твоя очередь. Я пока причёску подсушу.

- Быстро ты. Достань потом из рюкзака мой парадный китель. – Отложив газету, майор поднялся с дивана. Замер, увидев Настю. Девушка вышла из ванной совершенно обнажённой – единственным полотенцем она сейчас вытирала волосы. Распущенные, лишь немного влажные каштановые пряди спадали ниже плеч тяжёлой волной, подчёркивая их хрупкость и стройность нежной шеи. Без одежды, впрочем, сыщица казалась не столь хрупкой, как обычно – видно было, какая она поджарая, жилистая…

- Я же ванну не набирала. – Настя кивком указал на дверь. – Ты тоже лучше душ используй, тут напор неплохой.

- Надо будет его вместе опробовать. – Позволили себе вольность Николай и торопливо юркнул в ванную, не дожидаясь ответа.

* * *

Посольство Российской империи в Берлине находилось, конечно же, по весьма впечатляющему адресу – чуть ли не с видом на знаменитые Бранденбургские ворота из окон.

- За что люблю свою историческую родину – так это за простоту и пренебрежение красивостями. – С усмешкой говорила Настя, пока конный экипаж увозил их от «Жандарма», подпрыгивая на булыжной мостовой. Девушка была уже в чёрно-серебряном мундире, и придерживала на коленях кивер. – Едем мы в район Митте, что с немецкого переводится как «Середина». И он, представь себе, расположен в середине столицы. Посольство стоит на одной из самых красивых городских улиц – Унтер-ден-Линден. Догадайся, чем она знаменита? Ну, кроме престижности.

- На ней растут липы? – Предположил Дронов, в сотый раз поправляя воротник парадного кителя – майор не надевал его очень давно, да и из сундука доставал всего раз, чтобы пришить новые погоны.

- Верно. – Кивнула сыщица. – Название переводится – «Под липами». И там правда растут липы.

- У немцев и с оружием так. Винтовка образца девяносто восьмого года называется «винтовкой девяносто восемь», например.

- Потому-то и госбезопасность у них такая дырявая. – Анастасия вздохнула. – Слишком прямо мыслят. Дядюшкины коллеги всё не научатся интриги плести как следует, а англичан и французов такому учить не надо, оно у них в крови. Дисциплина, правда, против утечек информации тоже немного помогает.