Unknown

  - И он, конечно, говорит, что любит тебя, - скептически произнесла Ганна. - О, я в этом не сомневаюсь! В его возрасте загораются любовью быстрей, чем полевой сухостой от искры. По сотне раз на день признаются в любви. Расточают пылкие комплементы. Море поцелуев, что кругом голова. И никакой ответственности. Это тебя прельстило, да?

  Закончив тираду, Ганна смолкла.

  - Мы еще ни разу не говорили о любви, - призналась Тиса. - Смешно. Но я даже не знаю наверняка, любит ли он меня. А что до поцелуев... Их не было.

  Ганна просияла:

  - Единый благодетель! Это прекрасно, что ты не зашла далеко! Теперь, дорогая, самое время прекратить с ним все отношения. Трихон неплохой юноша, признаю. Умен не погодам. И даже прыткий, судя по тому, как справился с пьяным Витером. Но он тебе не пара, пойми. Молодой, без гроша в кармане, еще и не солдат толком. К тому же - шкалуш. Какое будущее тебя с ним ждет? Ты думала?

  Конечно, она думала. Но все ее обоснования блекли и стирались, словно акварель под дождем, когда Тиса оказывалась со шкалушем рядом.

  - Не мучай меня, Ганна, - вздохнула Тиса. - Уже поздно.

  - Ничего не поздно, - настаивала Ганна. - Сегодняшний день, конечно, подпортит твою и без того расшатанную репутацию. Злые языки не перестанут судачить еще несколько месяцев. Но потом, уверена, все забудется. Конечно, при условии, что ты порвешь все отношения с ним.

Глава 23 - Жнухова горка. Ночное небо

  /Обжигающий след/

  'Ганна права, права, права', - твердил здравый рассудок. И от этого Тиса ощутила такую тяжесть и боль на душе, что вмиг почувствовала себя самой несчастной на белом свете.

  - Ты скажешь ему сегодня? - нажимала Ганна.

  Тиса молчала.

  - Скажешь?

  - Ганна, дай мне время, - взмолилась девушка.

  Подруга поняла, что большего она сегодня не добьется и, поджав нижнюю губу, отступила.

  Заметив, что разговор подруг прервался, шкалуш покинул мужскую компанию и приблизился к девушкам. Ганна одарила новобранца неприязненным взглядом.

  - Простите, я не помешал? Я лишь хотел просить прощения, что доставил волнений из-за поединка.

  - Ты тут не при чем, - подняла голову Тиса. - Витер не оставил тебе выбора.

  Ганна фыркнула, но смолчала.

  - Проводить вас домой, Тиса Лазаровна? - спросил шкалуш, всматриваясь в расстроенное лицо девушки.

  - Думаю, молодой человек, Тиса не нуждается в провожатых, - Ганна сплела на груди руки.

  - Это так? - парень обратился к Тисе.

  - Я поеду с Кошкиными, - неопределенно сказала девушка.

  - Тогда позвольте, я сопровожу вас до коляски.

  Появились Кошкины и Агап Фомич с Ричем. Лекарь отдал Тисе корзинку, второй раз за вечер. Настасья Ефимовна тактично и словом не напомнила Тисе о происшествии на помосте, не смотря на то, что Марика, наверняка, уже прокомментировала в красках, драку.

  - Мы пойдем тихонько к коляскам, - сказала Настасья Ефимовна, кинув короткий любопытный взгляд на шкалуша. - Догоняйте, молодежь. Агап Фомич, вы же с нами?

  Чета Кошкиных, лекарь и Рич неторопливо покинули поляну и растворились в темноте аллеи. Подойдя с сыновьями к жене, Симон хотел подхватить под руку Ганну, но та сказала, что пойдет с Тисой и Марикой, - и оставила мужа брести позади с детьми и шкалушем по дорожке меж шатров.

  - Посторонись! - послышалось позади.

  Это обоз кочевников на удивление рано покидал праздник. Странно, ведь танцующие пары еще отбивали каблуками помост. Молодые люди подождали, пока запряженные низкорослыми мулами четыре кряжистые кибитки, с грохотом не проехали мимо. Под крытой дерюгой крышей последней кибитки раскачивалась большая клетка с мордоклювами. 'Бедняжки', подумала Тиса. Сейчас она чувствовала себя не лучше запетых древних. Неожиданно на ее глазах на очередном ухабе кибитка дернулась и дверца клетки раскрылась. Три мордоклюва один за другим вышмыгнули из клетки и взвились в небо. Тиса подняла лицо, наблюдая за радостным свободным полетом древних на фоне темного неба. И сразу же послышались возмущенные вопли на чиванском:

  - Вай, харым клсун дуна! Дуна калсун! Тьфу, атшах! - это неудачливый укротитель заметил пропажу.

  Ситуация на миг развеяла унылое настроение Тисы и девушка слабо улыбнулась. Так ему и надо. Кибитки влились в темноту аллеи. А через минуту и молодые люди ступили в ее сень. Над их головами поплыли черные силуэты кленов на фоне ночного неба. Ганна крепко держала Тису под руку, словно стражник арестанта.

  - А мне понравился вечер! - сказала как всегда жизнерадостная Марика. - Не то, что в прошлую Горку скукотища была.

  'Да уж, - мрачно подумала Тиса. - Повеселились'.

  - По мне, так слишком много неожиданностей, не есть хорошо, - проворчала Ганна.

  - Я танцевала с Филиппом! - мечтательно продолжила Марика. - Между прочим, он сделал мне та-акой комплимент! Ни за что не догадаетесь. Филипп сказал, что у меня живые выразительные глаза! Так и сказал, - выразительные!

  Ганна что-то проговорила Марике об осмотрительности, на что та лишь махнула рукой. Тиса молчала, на душе ее скребли кошки. И она почти физически ощущала на себе пристальный взгляд, идущего позади, шкалуша.