Unknown

Чтобы обрести то уединение, в котором он может попытаться разобраться в том, что делает, почему он это делает, куда он идёт, что было не так в его поступках, что он должен был сделать и, прежде всего, увидеть взаимосвязь всех эпизодов и поступков, как они укладываются в общую картину, самым удобным и доступным решением является тюрьма.

Именно здесь он начинает разрабатывать свою философию.

Именно здесь он начинает формировать долгосрочные цели, промежуточные задачи и проводить самоанализ тактики в привязке к собственной личности.

Именно здесь он освобождается от рабства действия, когда он был вынужден вечно думать на ходу.

Теперь он может взглянуть на совокупность своих действий и реакцию противника с достаточно отстранённой позиции.

Каждому значимому революционному лидеру приходилось сталкиваться с подобными уходами с арены действий.

Не имея таких возможностей, он переходит от одной тактики и одного действия к другому, но большинство из них сами по себе являются почти терминальными тактиками; у него никогда нет шанса продумать общий их синтез, и он перегорает.

Фактически он становится не более, чем временным раздражением.

Пророки Ветхого Завета и Нового обрели возможность синтеза, добровольно удалившись в пустыню.

Они начинали пропагандировать свою философию только после исхода оттуда.

Часто революционер обнаруживает, что он не может добровольно отстраниться, поскольку давление событий и действий не позволяет ему такой роскоши; кроме того, революционер или человек действия не имеет сидячего образа мыслей, который является частью личности учёного-исследователя.

Ему очень трудно сесть в тишине, подумать и писать.

Даже если ему добровольно предоставят такую ситуацию, он отреагирует попыткой уйти от работы, связанной с мышлением и письмом.

Он всё сделает, чтобы её избежать.

Помню, однажды я принял приглашение принять участие в дискуссии длиной в неделю в Институте Аспена.

Приводились доводы, что это хорошая возможность отвлечься от всего и писать.

Занятия в институте будут длиться только с 10:00 до полудня, а остаток дня и вечер я буду свободен.

Утро начиналось с занятий в институте; темы были очень интересными и переходили в дискуссию за обедом, которая продолжалась до 14:30 или 15:00.

Теперь я мог сидеть и писать с трёх часов до ужина, но тут один из членов дискуссионной группы, интереснейший астроном, зашёл поболтать.

Когда он ушёл, было уже пять часов вечера; не было особого смысла начинать писать, потому что в 17:30 коктейли, а после них не было особого смысла садиться писать, потому что скоро подадут ужин, а после ужина не было особого смысла пытаться начать писать, потому что было уже поздно и я уставший.

Правда, я мог бы встать из-за стола сразу после обеда, сказать всем, чтобы меня не беспокоили, и отправиться писать всё оставшееся после него время.

Я мог бы вернуться в свою комнату, запереть дверь и, если повезёт, начать писать; но дело в том, что мне не хотелось думать и писать больше, чем любому другому участнику революционных движений.

Я приветствовал прерывания и использовал их как рационалистическое оправдание, чтобы избежать испытаний, связанных с размышлениями и писательством.

В тюрьме прямо противоположная ситуация.

У вас нет телефонов и, кроме часа или около того в день, нет посетителей. Ваши тюремщики грубы, необщительны и вообще настолько скучны, что вы всё равно не захотите с ними разговаривать.

Вы оказываетесь в физической скученности и замкнутости, из которой отчаянно пытаетесь выбраться.

Поскольку физического выхода нет, вы вынуждены стирать окружение воображением: вы убегаете в мысли и писательство.

Именно благодаря периодическому тюремному заключению появилась основа для моей первой публикации и первая упорядоченная философская систематизация моих идей и целей.

Значение времени в тактике

Довольно философии за решёткой, — давайте вернёмся к активным основам организации. Одним из важнейших условий является выбор времени.

Правильное время в тактике значит то же самое, что и во всём остальном в жизни: разницу между успехом и неудачей.

Я не имею в виду время начала тактики, — это, безусловно, важно, но, как уже неоднократно говорилось, жизнь обычно не даёт тактику роскоши выбора времени или места, когда начинается конфликт.

Жизнь, однако, позволяет опытному тактику осознанно подходить к использованию времени при применении тактических приемов.

После вступления в бой и применения тактики важно, чтобы конфликт не затянулся надолго.

Если помните, это седьмое правило из упомянутых в начале этой главы.

Множество доводов, взятых из человеческого опыта, говорят в пользу этого правила.

Я не устану повторять, что конфликт, который затягивается, становится бременем.

То же относится к тактике и любому конкретному действию.

Среди причин — тот простой факт, что человек может поддерживать интерес к определённой теме только в течение ограниченного периода времени.