Unknown

Паренёк бежал, петляя, как заяц, нарезая круги по переулкам, перепрыгивая заборы и пытаясь меня запутать. Он и не подозревал, что все эти трюки я знал едва ли не лучше его. Последствия беспризорного детства.

Я догнал его в тупике в старой части города и вырвал кошелёк из его рук. Мальчишка дрожал от страха, увидев моё лицо.

– Не убивайте, прошу… – взмолился он, и я увидел, как по грязному лицу ползут две мокрые дорожки.

Раньше я убил бы его, не задумываясь. Прирезал бы и бросил в канаву. Но сейчас я просто не мог. Я пролил уже достаточно крови в своей жизни.

– Знаешь, кто я такой? – спросил я.

– Кровавый Эд… – всхлипнул мальчик.

– Знал, у кого кошелёк тянешь?

– Не-е-ет… – ответил он.

Я достал из кошелька золотую гинею и протянул ему.

– В следующий раз смотри, у кого воруешь.

Мальчик, почувствовав, что я не собираюсь его убивать, помчался наутёк, даже не взяв монету. Я положил её обратно и пошёл к пристани.

Моя эскадра стояла под охраной английских солдат. Немыслимо для пирата, который не арестован. А ведь я даже не капер, я не служу короне официально. Я — обычный разбойник.

Я лежал в каюте и размышлял, что мне делать. С одной стороны, я мог сейчас бросить карьеру пирата, остепениться и стать уважаемым членом общества. Плантатором и чиновником, как Генри Морган. С другой стороны, тогда я больше никогда не увижу Алисию. Но если я проигнорирую губернатора, я так и останусь вне закона, пиратом и разбойником. И даже если потом я вернусь в Порт-Ройал, или в любой другой английский город, меня тут же повесят. Сэр Томас Мэдифорд — очень злопамятный человек.

Я позвал вестового. Оливер выжил в битве, хоть и лишился глаза. Из-за ранения его лицо навсегда приобрело насмешливое выражение, будто он постоянно ухмылялся, но это было не так.

– Да, капитан? – спросил он.

– Позови капитана Пуассона.

– Так ведь ночь уже, – сказал он, и мне показалось, будто он надо мной смеётся.

– Разбуди его, чёрт тебя дери! – зарычал я.

Оливер вышел и через десять минут вернулся с Филиппом.

– Можешь быть свободен, – я отпустил вестового.

Филипп стоял заспанный, в ночной сорочке. На перевязанном плече снова выступила кровь.

– Ты хотел меня видеть? – спросил он.

– Садись, Фил, – сказал я, и француз неловко опустился в кресло.

Я помолчал несколько секунд, глядя в иллюминатор. За ним виднелся Порт-Ройал и его огни. Над городом возвышалось поместье губернатора, а чуть дальше, в холмах, я видел поместье Моргана.

– Я не знаю, что делать, Фил, – сказал я.

Француз посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Что бы ты выбрал, друг? Богатство и покой, или любимую женщину и риск? – спросил я.

– Не знаю, – ответил он. – Раньше, когда ты только угнал нашу лодку, я хотел лишь вернуться домой и жить спокойно, но теперь уже не смогу.

– Море привязывает к себе похлеще выпивки и опия, – сказал я.

– Если ты и правда её любишь, то ты должен быть с ней, – произнёс Филипп. – Женись.

– Завтра она отправляется в Европу.

Филипп усмехнулся.

– Это всё усложняет.

– Да и я не знаю, как она ко мне относится. Стоит ли пытаться? Я ведь теперь урод, – вздохнул я. – Раньше я был хотя бы просто пиратом и разбойником.

– Если бы ты видел, как она на тебя смотрит, ты бы не задавал таких вопросов.

Я замолчал и уставился в иллюминатор.

– Спасибо, Фил. Ты будешь отличным капитаном.

Эпилог.

«Удача мертвеца» скользила по волнам Карибского моря. Я стоял за штурвалом, подставив лицо свежему солёному ветру и напевал шанти про девушку, что ждёт моряка из похода.

Полуденное солнце светило прямо в глаза, а вокруг, в блестящем синем море выпрыгивали из воды дельфины.

– Добрый знак, – произнёс Джеффри, который остался моим старшим помощником.

Я кивнул головой, не прекращая напевать себе под нос моряцкую песенку. Настроение было прекрасным.

– Вижу корабль! – закричал матрос из вороньего гнезда и указал рукой в сторону кормы.

Как раз туда, откуда мы вышли.

Я достал подзорную трубу и посмотрел на горизонт. Там виднелся белоснежный парус.

– Разворачиваемся! – заорал я. – Кораблю к бою готовь!

Я круто заложил штурвал, а флибустьеры умело переложили паруса. Меня затрясло от предвкушения боя, это чувство снова вернулось. Я знал, чего я хочу, и знал, как этого добиться. Дух вернулся ко мне, как сказал бы Джон.

Бриг нёсся вперёд на всех парусах, а я вспоминал, сколько ради него пережил. Но это было ничто, мимолётный каприз и желание не оставлять обидчика безнаказанным. Настоящая цель лежала впереди.

– Пушки к бою! – приказал я, и канониры принялись расчехлять орудия, отмерять порох и выбирать ядра.

Корабль шёл нам навстречу, ничего не опасаясь. Мой бриг теперь был известен всем английским судам.

– Роджера наверх! – закричал я.

На грот-мачту, самую высокую, подняли знаменитый чёрный флаг. Череп и кости развевались над волнами, вселяя страх в мирных торговцев и простых капитанов. А я чувствовал гордость от того, что снова иду под флагом воров, убийц и разбойников.

Я посмотрел на корабль впереди. Английская каравелла пыталась развернуться, но я знал, что от «Удачи мертвеца» не скрыться.