Unknown

В 1830 году происходит литературный «рассвет», напрямую затрагивающий не только историю сверхъестественной, но и всей художественной литературы в целом, косвенно формируя тенденцию в развитии и формировании великой школы европейского стиля. Нам очень повезло, поскольку американцы могут смело утверждать, что этот «рассвет» произошёл благодаря нашему известнейшему, но от того не менее несчастному соотечественнику Эдгару Аллану По. Поначалу он не сыскал большой славы, и хотя теперь популярно мнение среди «высокой интеллигенции» приуменьшать его значение и талант, для полноценного рефлексивного критика было бы довольно трудно отрицать огромное значение и очевидный гений этого человека, проложившего новые пути для развития художественного стиля. Его виденье тенденции, возможно, было предсказуемым; но именно он первым осознал новые возможности, вдохнул в них жизнь и методичную реализацию. Правда и то, что многие писатели после него, возможно, напишут лучше и больше рассказов чем он; и вновь мы должны понять, что именно он будет тем примером, на которого будут ровняться остальные, маяком, что осветит путь для других авторов, которые смогут создать что-то более совершенное, чем прежде. Какими бы ни были его пределы, По сделал то, что до него никто не делал и не сумел бы сделать, ведь именно ему мы обязаны современной сверхъестественной литературой в её окончательной, совершенной форме.

До Эдгара По подавляющее большинство писателей, работающих со сверхъестественным, походили на слепых котят; отсутствовало понимание психологического аспекта проявления страха, в той или иной степени препятствовало развитию негласное соглашение об использовании каких-либо условностей, штампов и прочего, будь то счастливый конец, добродетель, которая всегда обличена наградой, и вообще пустым моральным нравоучением, которые должны были соответствовать определённым общественным стандартам и требованиями, стремление автора навязать свои мысли и чувства по тому или иному вопросу, склоняя чашу весов в сторону «нужной» идеи или необходимого вывода, который «должен» был возникнуть в умах того или иного общества. По решил поступить по-другому - чтобы смотреть трезвым взглядом он был безразличен, как и должно настоящему художнику; он знал и понимал, что авторский вымысел - это лишь отражение и интерпретация в причудливой форме событий и явлений, что происходят вокруг нас так, как они есть, вне зависимости от их значений и стремлений - хорошие или плохие, привлекательные или отвратительные, побуждающие или угнетающие, причём автор представлен всего лишь в роли летописца, которому не нужно ничего придумывать или навязывать - он просто отстранённо пишет, что видит, не пытаясь ничего анализировать, кого-то учить или кому-то сопереживать. Он прекрасно понимал, что любой аспект человеческой жизни или мысли годится для описания в глазах настоящего мастера, и, исходя из своего пристрастия к таинственному и мрачному, решил стать толкователем таких чувств и событий, о которых обычно не принято говорить в слух, предпочитая боль - удовольствию, упадок - расцвету, страх - душевному умиротворению, которое обычно враждебно или безразлично к манерам и привычным для человека проявлениям чувств, ровно как и к здоровью, ясности ума и вообще заботе о чьём-либо благополучии в целом.