Unknown

В следствии этого, призраки По приобрели убедительную злобность, которой до сих пор не было ни у одного из его предшественников, чем он установил новый стандарт реализма в истории сверхъестественной литературы. Более того, будучи обезличенным, он ловко сочетал художественные аспекты с продуманным научным подходом, который ранее использовался крайне редко. По интересовал человеческий разум и особенности психики человека, а не история готического романа; исповедуя проработанный аналитический подход, он не начинал работу без глубокого изучения материала, что только способствовало усилению эффекта от прочитанного, поскольку избавляло текст от всякого рода вздора и нелепости, свойственных для ужасов старой школы. Едва данный метод был применён, другим авторам пришлось резко осваивать его, дабы иметь возможность хоть как-то конкурировать с остальными; данные изменения повлияли на львиную долю всего потока создаваемой сверхъестественной литературы. Кроме прочего, По установил тенденцию на фактический уровень мастерства; и хотя сегодня некоторые из его работ кажутся мелодраматичными и немного наивными, их неизменным аспектом является сохранение ритма повествования, что чувствуется от начала до конца истории, для чего он прибегнул к методу жёсткого сокращения количества побочных линий, не имеющих прямой связи с основным сюжетом и не усиливающих кульминационный момент. С уверенностью можно сказать, что По является создателем рассказа в его теперешней, современной форме. Возвышенные им до уровня художественной литературы болезни, пороки и упадок в сути своей являются далеко идущей темой, поскольку эта идея поселилась и нашла своё развитие в уме его выдающегося французского поклонника Шарля Пьера Бодлера, ставшего основоположником эстетического движения во Франции, что в какой-то степени делает По отцом-основателем декадентства и символизма.

Поэт и критик по своей сути и призванию, логик и философ по стилю и манере, По отнюдь не был лишен недостатков и манерности. Его претензии на глубокие и необъятные познания, его неумелые начинания и притянутая за уши псевдо-ирония, его частые вспышки предвзятой самокритики - всё это должно быть понято и забыто. Другой, не менее значительной гранью, является его взгляд на окружающий нас ужас в целом, что словно юркая, скользкая, отвратительная тварь снуёт во мгле жуткой, безликой бездны где-то на периферии сознания. Хищный, кровожадный танец её слизких щупалец заставляет сердце трепетать в благоговейном страхе; и мрак разрежет истеричный хохот, наполненный иронией и презрением к тому, что смертные называют жизнью, мыслью и чувством, ибо сила его чёрной воли и знание древней магии даёт ему право находиться здесь. Расцвет пришёл в бесплодную пустошь Америки в тридцатых-сороковых годах, словно возросший под луной сад причудливых, ядовитых грибов, которыми не может похвастаться даже могучий владыка подземелий - Сатурн. Космический ужас захлестнул художественную литературу, и По не стал исключением. Ворон, чей смертоносный клюв пронзает сердце, гули, что звонят в металлические колокола на заброшенном шпиле, свод Улялюма тёмной октябрьской ночью, жуткие шпили и своды на дне океанов, «Из той страны, где вечно сны, где чар высоких постоянство, Вне Времени – и вне Пространства» - этими, и многими иными вещами были наполнены населённые кошмарами, бурлящими в водах поэзии. И в прозе перед нами разверзлась пасть бездны, чьи немыслимые обитатели, осклабившись, тихим шепотом рассказывают нам сказки, и мы почти не сомневаемся в их невинности, пока истории этих безымянных голосов не дадут нам повод бояться незримого грядущего. Демонические твари и присутствие дремлющего зла, но лишь до своего рокового, жуткого часа, когда тишину нарушит твой собственный внезапно безумный смех, стирая невидимую грань между мирами неистовым эхом. Жуткий шабаш ведьм отбрасывает вычурные одежды и предстаёт для нас в новом свете - зрелище ещё более жуткое вследствие мастерства писателя – априори каждая отдельная деталь содержит в себе объёмный ужас известного мира.